Рай на краю океана

Ларк Сара

Илейн смотрела на собеседницу, сверкая глазами.

Кура закатила глаза.

— Ты всегда была чересчур сентиментальна, Лейни, — с улыбкой произнесла она. — И слишком уж большая собственница. «Мой мужчина», «моя работа»… А ведь Уильям никогда тебе не принадлежал. И эта работа здесь… — Кура обвела «Лаки Хорс» насмешливым взглядом. — Что ж, не самая престижная в Британской империи. Или ты считаешь иначе?

Илейн не знала, что ответить. Она чувствовала лишь оглушительную ярость и впервые в жизни после того страшного утра в Лайонел-Стейшн пожалела, что у нее нет оружия. Ей бы зайти сейчас с козырей, но вместо этого в ее голосе

зазвучали умоляющие нотки — за что она тут же возненавидела себя.

— Кура, мне нужна эта работа! Ты можешь петь везде…

Кура улыбнулась.

— А может быть, мне хочется петь здесь, — заявила она. — Да и супруга Томаса Сайдблоссома не должна быть настолько стеснена в средствах, чтобы выступать в пабе.

Илейн бессильно сжала кулаки. Но тут на лестнице, ведущей с верхнего этажа, что-то шевельнулось. Вниз спустилась Шарлен, которая, судя по всему, слышала каждое слово.

Бушующая ярость Илейн сменилась леденящим ужасом. Супруга Томаса Сайдблоссома… Если Шарлен запомнила и расскажет мадам Кларисс…

Однако Шарлен, стоя на лестнице, смерила Куру гневным взглядом с головы до ног. Упитанная темноволосая проститутка разглядывала потенциальную конкурентку безжалостно и безо всякого стыда.

— Это кто такая, Лейни? — спокойно спросила она, не удостоив новенькую ни словом. — Замена Крисси Гамильтон? Мне очень жаль, малышка, но мадам Кларисс нужна блондинка. Черноволосых у нас уже довольно. Если, конечно, ты не умеешь чего-то совершенно особенного. — Шарлен облизнулась.

Кура возмущенно вскинула ресницы.

— Я певица! — взвилась она. — Мне нет нужды продавать…

— Ах, вот как, девушка-маори, которая тренькает на пианино у Холлоуэя! — Шарлен закатила глаза. — Конечно, это классный трамплин для всемирной славы. Я поняла, милочка, ты умеешь подбирать себе работу. И это доказывает, что у тебя отменный вкус.

Тем временем Кура снова взяла себя в руки. Она никогда не была робкой и в ансамбле Родерика всегда добивалась своего. И в первую очередь среди девушек.

— Я с удовольствием сыграю тебе, если твое слово имеет здесь какой-то вес, — ответила она. — Впрочем, боюсь, ты всего лишь шлюха, каких полно.

Шарлен пожала плечами.

— А ты пианистка, каких полно. Ладно, возможно, мы обе представляем из себя нечто большее, чем посредственность. Но клиент заметит это только в постели. По крайней мере в моем случае, а в твоем он вообще ничего не поймет. Для этих ребят одно пианино ничем не лучше другого. Так что не устраивай здесь театр и катись к работе своей мечты. Все равно мадам Кларисс не берет девушек, которые начинают устраивать скандал, едва переступив порог!

Кура развернулась, высокомерно подняв голову.

— Мы еще увидимся, Илейн… — попрощалась она.

Но тут Шарлен молниеносно слетела с лестницы, проскользнула мимо нее и встала в дверях. В ее взгляде кипела холодная ярость, пальцы сжались в кулак.

— Ее зовут Лейни, — спокойно произнесла она. — Лейни Кифер. И она не была и не является ничьей женой. Так что не распускай слухи. Тогда мы о тебе тоже говорить не будем. Потому что ты тоже от чего-то бежишь, красавица! И если я захочу, то узнаю, от чего именно! Не говоря уже о том, — Шарлен показала ногти, — что красота не постоянна…

Кура сверкнула глазами. А потом ушла, отказавшись от мысли еще раз зайти к хозяйке по поводу работы. Она никогда

еще не встречалась с такими девушками, как Шарлен, но слышала, как о них говорили танцоры. Девушки, которые могли сделать так, что другие в своей балетной обуви поскальзывались и падали. Девушки, которые были способны расцарапать лицо сопернице, а то и спали с партнером какой-нибудь из них, чтобы уговорить его уронить ее во время опасной фигуры. И Шарлен была не одна. Вполне вероятно, что весь бордель мадам Кларисс полон агрессивных негодяек, которые защищают свое теплое местечко. И Илейн.

Когда Кура ушла. Илейн разрыдалась.

— Я не хотела… вообще-то, я хотела сразу вышвырнуть ее, вырвать ей волосы. Но все случилось так внезапно, и она…

— Она хладнокровная тварь, — заявила Шарлен, обнимая подругу. — Но не переживай. За кем бы ты ни была замужем и как бы тебя по-настоящему ни звали, я ничего не скажу, и эта мелкая коза тоже. Я напугала ее. Кроме того, мадам Кларисс все равно. Ты ей нравишься. И мне тоже нравишься. И клиентам нравишься… и Тиму…

Шарлен укачивала судорожно всхлипывавшую Илейн, как ребенка. Она чувствовала, как девушка расслабилась, а потом снова напряглась при упоминании имени Тима Ламберта. Точно, он же сегодня вечером собирался шпионить у Холлоуэя! Шарлен вздохнула. Жаль, что они так поздно выяснили, что между Лейни и этой девушкой-маори есть какая-то связь! То есть эта Кура, конечно, не чистокровная маори, один из родителей точно был белым. Одни только эти глаза!.. И если Шарлен не обманывается, то между Лейни и этой девушкой прослеживается отдаленное сходство. Шарлен задумалась, спросить ее сейчас или лучше подождать, пока Лейни успокоится? Впрочем, последнее затягивалось. Хотя девушка перестала плакать, она по-прежнему казалась подавленной. Несмотря на то что Лейни заявила, что хочет порепетировать перед пасхальным выступлением в церкви, она просто сидела за пианино и смотрела в никуда. Шарлен принесла ей горячего чаю, а потом настоящего виски.

— Вот, возьми, а то ты на призрака похожа. Выпей это. Скоро придет твой мистер Тим, сможешь снова с ним дурачиться. Вчера было здорово, я имею в виду ваш разговор о лошадином флирте в следующей жизни! Ну же, улыбнись, Лейни!

Илейн выпила, но подумала про себя, что вряд ли будет способна сегодня смеяться. В этот вечер Тим Ламберт идет в «Уайлд Ровер», и там он и останется. Равно как и Мэтт Гавейн. Мужчины сразу забудут о Лейни и Шарлен. Девушка робко спросила себя, почему ей не все равно. В принципе, даже хорошо будет избавиться от Тима. Разве она не жаловалась, что он становится слишком настойчивым?

Илейн послушно заиграла, когда пришли первые посетители. Но она играла механически, несосредоточенно, и мужчины, похоже, сразу заметили это. В этот вечер пианистке почти не заказывали напитки и песни. Илейн отметила это скорее мимоходом; но это показалось ей нормальным. В нескольких домах отсюда играет и поет Кура-маро-тини. Так зачем людям слушать ее?

Лицо Илейн было бледным и безучастным. Казалось, она смотрит сквозь пианино и стену паба — в другие миры и другие времена. Час закрытия приближался мучительно медленно. И при этом Илейн больше всего хотелось уйти в свою маленькую комнатушку, обнять Келли, зарыться вместе с ней в одеяло и просто забыть об этом дне. А завтра уже строить планы. Может быть, уехать в другой город, в другой паб… но никаких других Тимоти Ламбертов…