Рай на краю океана
Шрифт:
Впрочем, со стороны Келли длинноухим нечего было ждать опасности. Она просто восторженно гонялась за ними, но ни одного так ни разу и не поймала. Гвинейра обычно говорила, что бордер-колли скорее пытаются согнать кроликов в стадо, чем хотят слопать.
Ближе к полудню Илейн устроилась у русла ручья, впадавшего в реку Хаас небольшим водопадом. Илейн уселась на один из валунов, разложила свой обед на другом, заметив, что камни напоминали импровизированные стол и стулья. Это бы понравилось маори. Илейн задумалась над тем, не стоит ли племя Рахеры здесь подолгу, но следов не нашла. Что ж, она сама тоже
Что касается пейзажа, то новая родина ей нравилась. Если бы только Томас вел себя нормально! Неужели ему так нравится мучить и унижать ее? Но, возможно, за этим кроется какой-то страх? Может быть, стоит еще раз поговорить с ним, попытаться пояснить свою точку зрения и убедить его, что никакой опасности нет. Она ведь не может убежать от него или даже изменить. Если бы он только мог научиться доверять ей! Здесь, под солнечными лучами, вдали от мрачного, кажущегося кошмарным дома, после трех дней свободы без Томаса собственное положение уже не воспринималось Илейн как безнадежное.
Наполненная оптимизмом, она наконец оседлала Хана. Вообще-то, ей нужно было вернуться в Лайонел-Стейшн. Но она поддалась искушению исследовать еще несколько изгибов реки, чтобы посмотреть, что прячется за ними. Кроме того, она до сих пор почти все время поднималась в гору. Река уже была далеко под ней, в каньоне; сверху казалось, будто кто-то разрезал землю ножом, а затем направил в получившуюся борозду воду. Поэтому путь домой будет все время идти под гору и пройдет гораздо быстрее. Счастливая Илейн наслаждалась видом, смеялась над Келли, взволнованно стоявшей над пропастью и с любопытством глядевшей на реку. Девушка размышляла, где же начинается земля МакКензи и где находится знаменитый перевал, через который Джеймс перегонял овец и где долгое время скрывался от глаз преследователей.
Уже давно перевалило за полдень, когда Илейн наконец приняла решение повернуть назад. Внезапно Хан поднял голову и заржал. Ему ответили другие лошади, а несколько собак приветствовали Келли. Илейн поглядела туда, откуда доносилось ржание, и увидела всадников: Джона и Томаса Сайдблоссомов и их команду. Они приехали гораздо быстрее, чем предполагала Илейн.
Несмотря на ободряющие мысли, которым совсем недавно предавалась девушка, ее охватили уже привычный страх и недоверие, когда она увидела, что к ней приближается Томас. Внутренний голос подсказывал, что ей надо бежать. Возможно, мужчины еще не увидели ее, да и Хан очень быстр. Но девушка тут же обругала себя за такие мысли. Эти люди — ее семья, и она не сделала ничего плохого. Бежать нет причин. Нужно наконец перестать вести себя в присутствии Томаса словно перепуганный кролик. Илейн приветливо улыбнулась и поскакала навстречу мужчинам.
— Какой сюрприз! — радостно воскликнула она. — Я совершенно не думала, что встречу вас здесь. Я думала, вы вернетесь только завтра.
Томас холодно посмотрел на нее.
— Что ты здесь делаешь? — медленно
Илейн заставила себя посмотреть ему в глаза.
— Катаюсь, что же еще? Я решила посмотреть окрестности, а поскольку мою лошадь еще не пригнали, то я взяла Хана. Это ведь можно было сделать, не так ли? — Последняя фраза прозвучала слишком робко. Но сохранять уверенность в себе было непросто, когда Томас надевал эту непроницаемую маску. И, судя по всему, Илейн была не единственной, кому ситуация показалась угрожающей. Работники Сайдблоссомов, почти все мальчики-маори, отодвинулись подальше.
— Нет, этого делать было нельзя! — прошипел Томас. — Этот жеребец еще практически не объезжен, с тобой могло случиться все, что угодно. Не считая того, что это неподходящая лошадь для дамы. Кроме того, кататься одной здесь неприлично…
— Но Томас! — удивленно воскликнула Илейн. Его аргументы были настолько абсурдны, что, несмотря на напряженность ситуации, она едва не рассмеялась. — Меня ведь никто здесь не видит! С тех пор как я отъехала от Лайонел-Стейшн, я не встретила никого, кто мог бы счесть мое поведение неприличным!
— Зато я считаю его неприличным, — холодно заявил Томас. — И только это имеет значение. Я ничего не имею против того, чтобы ты время от времени каталась — вместе со мной, на спокойной лошади. Но одна ты с фермы больше не уйдешь. Мы друг друга поняли?
— Но я всегда каталась одна, Томас. С детства. Ты не можешь запереть меня!
— Не могу? — холодно поинтересовался он. — Вижу, начинаются обычные игры. Кто знает, что или кого ты здесь искала. А теперь идем, мы поговорим об этом позже.
Мужчины взяли Илейн в кольцо, словно она была сбежавшим пленником, которого поймали и теперь вели обратно в тюрьму. Внезапно окружающий пейзаж перестал ей казаться неописуемо прекрасным. Вместо этого горы встали перед ней подобно стенам темницы. А Томас в течение всего пути к дому ни разу не обратился к ней. Трехчасовая дорога обратно прошла в полном молчании.
Арама и Пита, ждавшие ее в конюшне, приняли у нее поводья Хана. На лице парней, особенно Арамы, читалась искренняя тревога.
— Не стоило вам так долго кататься, миссис Лейни, — тихо произнес он. — Я опасался чего-то подобного, но думал, мужчины вернутся только завтра. Но не бойтесь, мы не расскажем, что вы помогали нам с овцами.
Илейн с удовольствием сама поставила бы коня в стойло, как и вчера, но Томас позвал ее в дом.
— Переодевайся, чтобы ты хотя бы к столу вышла, как подобает леди!
Дрожа, Илейн сбежала в гардеробную. К счастью, Паи уже приготовила для нее платье и быстро помогла ей зашнуроваться.
— Мистер Томас… возмущен? — осторожно спросила она.
Илейн кивнула.
— Я не выдержу этого, — прошептала она. — Он хочет запереть меня, а я не могу так…
— Ч-ш-ш… — Паи, которая только что причесывала ей волосы, провела рукой по щеке, успокаивая госпожу. — Не плакать. Этим горю не поможешь. Я по приюту знаю. Иногда дети плакали, но это не помогало. К этому привыкаешь, миссис Лейни… ко всему можно привыкнуть.
Илейн казалось, что она вот-вот закричит, если еще раз услышит эту фразу. Она скорее умрет!