Рай на краю океана

Ларк Сара

А потом Илейн увидела пианино. Красивый и, судя по всему, еще новый инструмент. Илейн закусила губу. Спросить? Не может же быть, чтобы ей так повезло…

— Что таращишься на этот разбитый ящик? — поинтересовалась мадам Кларисс. — Умеешь играть? Мы только недавно получили эту штуку, после того, как парень, который смешивал напитки, рассказал всем, как чудесно он умеет играть. Но едва инструмент привезли, как парня и след простыл. Понятия не имею, куда он подевался, просто взял и исчез. Так что теперь у нас пианино в качестве украшения. Выглядит благородно, правда?

На лице Илейн мелькнула надежда.

— Я немного умею играть…

И, не дожидаясь приглашения, она подняла крышку пианино и ударила по клавишам.

Звук был чудесный. Инструмент оказался отлично настроенным и, вероятно, был не из дешевых.

Илейн сыграла первое, что ей пришло в голову.

Мадам Кларисс снова громогласно расхохоталась.

— Деточка, я, конечно, в восторге, что ты умеешь извлекать из этой штуки звуки. Но так дело не пойдет. Может, договоримся? Я плачу три доллара в неделю за музыку. Мы открываемся, как только стемнеет, закрываемся в час. Тебе не придется ложиться ни с кем в постель, если ты не хочешь, но за это ты никогда больше не будешь играть мне «Amazing Grace»!

Теперь рассмеялась Илейн. На миг задумалась и попробовала сыграть «Hills of Connemara».

Мадам Кларисс довольно кивнула.

— Гораздо лучше. Я так и подумала, что ты ирландка… с такими-то рыжими волосами. Хотя говоришь не так. Как тебя зовут, кстати?

Илейн задумалась лишь на краткий миг.

— Лейни, — ответила она. — Лейни Кифер.

Спустя час у Илейн была не только более-менее пристойная работа, но и комната, и, в первую очередь, полная тарелка еды. Мадам Кларисс накормила ее жарким, сладким картофелем и рисом, задавая при этом не так уж много вопросов, чего опасалась Илейн. Впрочем, она решительно отсоветовала ей еще раз проситься на постой к миссис Тэннер.

— Эта старуха — первая сплетница во всем городе. И добродетельна, как сама Мадонна. Если она услышит, как ты зарабатываешь деньги, то тут же вышвырнет тебя на улицу. А если нет, то вскоре уже все Западное побережье будет болтать о девочке из высшего общества, которая пошла по кривой дорожке. Потому что ты такая и есть, Лейни, верно? Я совершенно не хочу знать, откуда и почему ты сбежала, но думаю, что миссис Тэннер тоже не следует этого знать!

— Но… но если я поселюсь здесь… — Илейн пыталась не говорить с полным ртом, но была просто слишком голодна, — все ведь подумают, что я…

Мадам Кларисс положила ей еще один кусок мяса.

— Деточка, они все равно так подумают. Здесь можно иметь только что-нибудь одно: или работу, или доброе имя. По крайней мере если речь идет о леди. С мальчиками иначе, они все будут пытаться подобраться к тебе, но если ты отвергнешь их, тоже не страшно. В крайнем случае они будут иметь дело со мной, так что не переживай. Вот только на понимание такой особы, как миссис Тэннер, можешь не рассчитывать. Она просто не способна осознать, что за один вечер можно увидеть тридцать мужчин и ни с кем из них не лечь в постель. Эти честные женщины даже меня до сих пор считают соблазнительницей! — Мадам Кларисс снова рассмеялась. — У них весьма странное представление о добродетели. Так что привыкай. Кроме того, здесь тебе наверняка будет лучше, чем у старой змеи. Я готовлю лучше, да и еда бесплатная. К тому же у нас своя баня есть. Ну что, убедила?

Против бани, особенно в такой день, Илейн возразить было нечего. Едва она закончила есть, как уже оказалась в ванне, наполненной приятно горячей водой, — и познакомилась с первой девушкой, работавшей у мадам Кларисс.

Шарлен, девятнадцати лет от роду, упитанная и черноволосая, помогала ей мыть волосы и болтала без умолку.

— Я приехала с семьей в Веллингтон еще ребенком и уже не помню ничего. Помню только, что мы жили в страшных хибарах и что мой папочка бил нас каждый день после того, как делал все возможное, чтобы наградить маму новым малышом. В четырнадцать мне все это надоело и я сбежала с первым попавшимся парнем. Настоящий принц из сказки, думала

я тогда. Он собирался заняться старательством, и я надеялась, что в конце концов мы разбогатеем… Сначала он работал на Северном острове, потом собрал последние гроши на переезд в Отаго, чтобы попробовать там. Но работать он не умел, да и не везло ему. Он сдавал меня парням в лагерях старателей… Боже мой, никакого удовольствия, да еще они иногда делили сумму, и на шее у меня оказывалось одновременно по двое, а то и по трое. А сама я этих денег и не видела, все уходило на виски, хотя, конечно, мне он говорил, что тратит на инструменты, чтобы наконец-то вплотную заняться своим участком. Когда до меня дошло, что его участок — это я, мне было уже восемнадцать. Однажды под покровом ночи я сбежала. И вот я здесь.

— Но… это ведь то же самое, что раньше, — заметила Илейн. — Только теперь ты работаешь на мадам Кларисс.

— Сладкая моя, я бы не прочь выйти замуж за принца Уэльского. Но я ничего другого не умею. И так хорошо, как здесь, мне не жилось нигде. Собственная комната! Когда заканчиваю с парнями, меняю простыни и разбрызгиваю немного розового масла, и мне так хорошо и уютно становится! И всегда есть вода, чтобы помыться, еды вдоволь… Нет, я вовсе не стремлюсь к тому, чтобы найти себе кого-нибудь и выйти замуж. В принципе, было бы нетрудно, здесь почти нет незамужних женщин, а горняки не очень-то переборчивы. В прошлом году три девушки, работавшие у мадам Кларисс, вышли замуж. Теперь цены себе не сложат, такие честные. При этом живут в грязных лачугах без уборной, и у одной уже второй сорванец на шее. Нет-нет, здесь мне лучше. Если я выйду замуж, это должен быть действительно принц!

Шарлен расчесала свежевымытые волосы Илейн. Казалось, ее нисколько не смущало, что у новенькой практически нет вещей. Судя по всему, отель мадам Кларисс был чем-то вроде начального пункта для потерянных девушек.

— Еще тебе нужно платье. Но мои будут слишком велики. Подожди, я спрошу Энни.

Шарлен ненадолго ушла и вернулась обратно с небесно-голубым платьем, украшенным тысячей кружев и воланов и огромным вырезом.

— Вот. Можешь надеть под него корсаж, если декольте кажется тебе слишком большим. У Энни ничего особенного нет, поэтому на сегодня сойдет и так. Но мы наверняка сможем найти для тебя какой-нибудь платок, чтоб накинуть на плечи. Ничего парни у тебя не высмотрят!

Илейн пригляделась к платью. Оно даже слегка пугало, поскольку было гораздо более броским, чем все, что она носила когда-либо прежде. Девушка нервно посмотрела на себя в зеркало — и пришла в восторг! Лазурно-голубая ткань гармонировала с цветом ее глаз и ярко-рыжими волосами, черные кружева вокруг выреза оттеняли нежную кожу. Может быть, матроны Квинстауна сочли бы ее внешний вид неподобающим, а думать о том, что сказал бы Томас, она не хотела. Самой себе Илейн понравилась.

Увидев девушку, мадам Кларисс тоже присвистнула.

— Сладкая моя, а если я предложу тебе вдвое больше, с тем чтобы ты пускала к себе одного-двух за ночь? Эти парни просто пальчики оближут!

Илейн встревожилась, но мадам Кларисс шутила. Она даже дала Илейн свой черный платок.

— Завтра закажем для тебя платье. Портной обрадуется! Но это не просто так, хорошая моя, я вычту за него из твоей зарплаты!

За маленькую комнату мадам Кларисс тоже хотела плату, но Илейн считала, что это справедливо. Поначалу она тревожилась, не придется ли ей жить в одной из комнат на втором этаже, где мужчины «навещали» девушек. Однако мадам Кларисс выделила ей крохотную комнатку для слуг возле конюшен. Вообще-то, здесь должен был жить конюший, но такового у Кларисс не водилось. Ее клиенты оставляли лошадей не более чем на несколько часов и сами их чистили. При этом конюшни были довольно просторными, и во дворе даже имелась площадка для выгула. Илейн робко поинтересовалась, можно ли ей поставить здесь Баньши.