Рай на краю океана
Шрифт:
— Значит, у нас и лошадка есть, — наморщив лоб, произнесла мадам Кларисс. — Девонька-девонька, не будь у тебя такое честное лицо… Поклянись, что ты не украла клячу!
Илейн кивнула.
— Баньши — это подарок.
Мадам Кларисс подняла брови.
— На помолвку или на свадьбу? Я ничего не хочу сказать, сладкая моя, но я предпочла бы знать заранее, если вдруг явится твой разъяренный супруг.
— Не явится, — отрезала Илейн. — Наверняка не явится…
Мадам Кларисс услышала странные нотки в ее голосе, нечто среднее между чувством вины и удовлетворением, но ничего не сказала.
— Ну ладно. Тогда веди свою лошадку сюда. А то на съемной конюшне у тебя заберут половину твоей зарплаты. Только чистить ее будешь сама. И кормить тоже.
Илейн решила забрать Баньши на следующее утро. Одну ночь в съемной конюшне она может себе позволить. Сейчас же она решила для начала постирать свои платья и развесить их на просушку в отведенной ей крохотной комнатке. На улице до сих пор шел дождь, было холодно и неуютно. Город Илейн по-прежнему не нравился — никакого сравнения с Квинстауном, где чаще всего было солнечно, дожди бывали редко, а зимой хоть и было гораздо холоднее, чем на Западном побережье, зато ясно и много снега, не то что здесь: мокро и серо.
Несмотря на погоду, посетителей в пабе было много. Мужчины входили внутрь мокрые, как котята, и мадам Кларисс не знала уже, куда девать все эти мокрые куртки и плащи. Илейн вспомнила о вощеном плаще Гвин, который отлично подходил для дождливой погоды, — здешним горнякам такая одежда наверняка пригодилась бы, но, судя по всему, никто здесь не мог себе этого позволить.
А ведь от шахт до города идти довольно далеко. Им, должно быть, очень сильно хочется потом тепла и развлечений, раз они соглашаются вытерпеть тяготы дороги после тяжелой смены.
— Видела бы ты, как они живут! — заметила Шарлен, когда Илейн высказала свою мысль. — Хозяева рудника дают им в распоряжение чуланы на территории шахты, но это просто крыша над головой. Они там даже помыться толком не могут, у большинства есть в лучшем случае железная канистра. А за воду эти свиньи с них высчитывают дополнительно. После них у нас на простынях остается угольная пыль.
И действительно, большинство посетителей выглядели немытыми; на их лицах, казалось, застыли серые маски. Угольная пыль была жирной. Холодной водой она отмывалась плохо, как бы мужчины ни старались ее оттереть.
Илейн стало их жаль, но, к огромному удивлению девушки, несмотря на тяготы жизни, все они были веселы. Она слышала различные диалекты, хотя большинство мужчин были родом из английских и валлийских рудничных регионов. Почти все были переселенцами — новозеландцев во втором или третьем поколении под землю не заманишь.
Мужчины с восторгом аплодировали, когда Илейн заиграла старую валлийскую песню, которой ее научила бабушка Гвин. Некоторые из них сразу же начали подпевать, другие подхватили девушек и пустились в пляс, и вскоре перед Илейн на пианино стоял первый бокал виски.
— Я ведь не пью виски, — сказала она, когда мадам Кларисс указала ей на него и одновременно на мужчину, который угостил ее выпивкой. Неуклюжий англичанин откуда-то из-под Ливерпуля.
— Ты хоть попробуй для начала! — подмигнув, посоветовала ей мадам Кларисс.
Когда Илейн сделала
— Никто из девушек здесь не пьет, иначе они были бы уже готовы к десяти часам, — сказала мадам. — Но от каждого бокала, который покупают тебе господа, половина твоя!
Это показалось Илейн хорошей сделкой. Она отпила свой «виски» и улыбнулась мужчине, заказавшему его. Тот подошел к пианино и попытался договориться с ней на встречу попозже. Однако отнесся с пониманием, когда Илейн отказалась. Вскоре после этого он исчез вместе с Шарлен.
— Ты оживляешь процесс! — с уважением произнесла мадам Кларисс, когда принесла Илейн третий напиток. — С учетом того, что сегодня вторник, оборот неплохой. По четвергам и пятницам у нас отлив, у ребят не остается денег. В субботу они получают зарплату, тогда у нас настоящий бум, а в воскресенье шахты закрыты. И каждый пьет, пытаясь заставить мир казаться лучше, чем он есть на самом деле.
Постепенно в ходе вечера работа начала нравиться Илейн. У нее еще никогда не было такой благодарной публики, как эти горняки, и к ней действительно никто не приставал слишком сильно.
Вместо этого к ней, похоже, относились с уважением; мужчины не обращались к ней просто по имени, как к другим девушкам, послушно говорили «мисс Лейни», когда просили сыграть какую-то определенную песню или спрашивали ее, можно ли заказать ей еще один напиток.
Наконец она, в высшей степени довольная, закрыла пианино, в то время как Шарлен и остальные прощались с последними мужчинами. До закрытия было еще далеко, но первый спуск в шахту начинался уже в четыре часа утра, а работа под землей была не слишком-то безопасной. И никто не хотел рисковать похмельем.
— Подожди, вот будут выходные — и водка польется рекой! — заявила Шарлен.
На следующий день Илейн отправилась забирать Баньши. Владелец конюшни отпускал ей комплименты по поводу ее игры на пианино. Он ненадолго заглянул в паб и слышал, как она играет. И теперь даже не захотел брать денег за то, что Баньши переночевала в его конюшне.
— Нет, оставьте себе. Но за это сыграете для меня три песни! И не смейтесь надо мной, если я опять начну подвывать, когда будете играть «Wild Mountain Thyme».
Портной тоже слышал о новой работе Илейн и с готовностью стал снимать мерки.
— Не слишком открытое? Но тогда будет меньше чаевых, мисс, вы должны это понимать! — поддразнил он ее. — И пару кружев нужно непременно нашить. Вы ведь не хотите выглядеть монашкой.
От последнего Илейн не отказалась бы, когда чуть позже встретила на улице мисс Тэннер. Матрона смерила ее взглядом с головы до ног и прошла мимо, не удостоив ни словом. В некотором смысле Илейн могла ее понять; она сама чувствовала себя неловко в одежде Энни. Днем на улице ее платье казалось гораздо более вызывающим, чем вечером в пабе, где остальные девушки были одеты почти так же. Но собственные ее вещи еще не высохли: в комнате было сыро, а на улице снова шел дождь. Судя по всему, ей срочно понадобится несколько новых платьев. Три доллара в неделю — это немного, но побочный заработок от «виски» приносил почти столько же.