Рай по завещанию
Шрифт:
Когда ей казалось, что пытка продолжится вечно, он накрыл ее тело, горящее от поцелуев, своим. Их тела слились, Иден отдавала ему себя с восторгом. Какое-то время они парили на облаке удовольствия, наслаждаясь радостью близости.
Изнуренная, Иден перевернулась на бок, пристроив голову на локте Рэма. Он лежал рядом, но не касался ее тела. Последнее ощущение перед сном – они все еще соединены.
В спальне было темно, когда Рэм проснулся. Его тело было спокойным и умиротворенным. Он посмотрел на спящую Иден, погладил прядь
Ее изящное тело нежилось рядом. Запах кружил голову, взгляд не отрывался от соблазнительных округлостей. Она с удовольствием дарит ему наслаждение, отвечает на страсть. Она ЛЮБИТ его. Рэм обнял Иден. Нет на земле ничего более ценного, нет ничего лучше, чем держать в объятиях собственную жену.
Ничего. Слово привлекло внимание. Он задумался, сердце полно сладкой радостью, но уже нет боли, приступа невыносимого желания. Иден любит его, и, о Боже, он любит ее! И готов любить вновь и вновь. Впервые с того момента, как он увидел Иден Марлоу, его тело не горит от желания!
Она любит его – эта мысль заставила вздрогнуть. Даже слова излучают тепло, успокаивая. Его сердце и ужасное, всепожирающее желание растворяются в этих словах.
Он поднялся с кровати. Иден любит его, и он… удовлетворен. Глупая улыбка пробежала по лицу.
– Дене, – он вновь склонился над кроватью. – Дене, моя милая, моя нежная…
Она замигала, чуть нахмурившись спросонья, посмотрела на его удовлетворенное лицо.
– Что случилось? – открыла глаза, удивленная его спокойствием.
– Мне не нужно желать тебя снова и снова! – он просиял.
Она замерла, стараясь осознать смысл слов, рот приоткрылся. Откуда эти странные мысли? Рэм, весь сияя, сообщает, что больше в ней не нуждается?
– Рэмсей! – она схватила его за руку. – О чем ты?
– Я удовлетворен, Дене. Ты удовлетворила меня. Мне не нужно любить тебя вновь, вновь и вновь, до тех пор, пока не надоем тебе, – он встал, потягиваясь всем телом. – Разве это не замечательно?
– Извини, но мне трудно с удовольствием отнестись к мысли, что ты меня больше не хочешь, – ее плечи поникли. – Я надеялась, что мы сейчас только в начале совместной жизни, а не в конце…
– Иден, – он повернулся, и улыбка поблекла при виде ее расстроенного лица. – Я люблю тебя, – он прижал ее к груди. – Я боялся, что не смогу… остановиться.
– А кто тебя об этом просит? – в ее голосе звенело отчаяние.
– Нет, конечно же, не ты, Иден, – Рэм взял ее за подбородок, заглянул в глаза. – Я боялся, что своими желаниями причиню тебе вред. А теперь я знаю, что могу остановиться, потому что твоя любовь принадлежит мне.
– А раньше? И ты поэтому ненавидел меня? Я не нравилась тебе? А теперь,
– Я люблю тебя, моя жена! – он крепко сжал ее в объятиях. Рассказать о своих сомнениях? Даже преданной супруге рассказать все – нелегкая задача. – Я надеюсь, что пока сказал достаточно для тебя. И для меня.
– Это уже лучше, – ее руки сомкнулись вокруг его шеи. В тишине их радость стала ощутимее.
– Ты думаешь, я похож на Гаскелла? – в конце концов спросил Рэм. Он должен знать, что жена ждет от него.
– В некотором роде, – Иден потерлась щекой о его грудь, слегка смущенная. – Совсем чуть-чуть.
ГЛАВА 22
В течение двух дней Гаскелл отмечал перемену в жизни молодых, затем сутки спал, набираясь сил. Скайлет пировал сколько мог, потом тоже погрузился в спячку. Все двигались медленно, словно в летаргическом сне. Даже сплетни и новости.
Когда во дворе Скайлета появились Ангус и Иан Барклей со своими людьми, Гаскелл весьма удивился. Лейрд Скайлета был в весьма добром настроении и хотел уже пригласить гостей в зал, когда увидел Роберта Кавендера и Эдварда Гунна, служивших курьерами Эдинбургского суда. В последний раз Кавендер приезжал в Скайлет с кипой официальных бумаг. Не было ничего хорошего в том, что они в компании старого Ангуса. Ох уж эти новомодные горожане! Гаскелл уперся каблуками в землю, словно буйвол, выставивший рога. Гости даже не посмели спешиться. Лейрд услышал слова, заставившие кровь в жилах бежать быстрее, – приезжие говорили о Законе Макдерсона.
– Черт вас побери! Замышляете мою погибель? – проревел Гаскелл, не обращая внимания на Терранса, пытающегося его успокоить. – Ангус Барклей! Как смеешь ты появляться на моей земле с камнем за пазухой! Убирайся! Пока я не разнес тебя на куски и не отправил к дьяволу!
От его рыка лошади гостей забили копытами.
– Что сделано, то сделано, Гаскелл!
Красное лицо Кавендера выдавало его усилия успокоить лошадь и одновременно сдержать свой гнев.
– Вот так, все просто? – Гаскелл глянул на Кавендера и Ангуса, перевел взгляд на Иана, рассматривая правильные черты лица молодого человека, удивительно синие глаза. – Задумал жениться, парень?
– Большинство мужчин об этом думают, даже ты, Гаскелл… однажды.
Маклин не отреагировал на намек, продолжая смотреть на упрямую челюсть Иана, худощавые руки.
– Черт тебя подери, Ангус Барклей! Убирайся с моей земли! – Гаскелл сделал шаг вперед, лошадь Ангуса нервно попятилась.
Иан был первым, кто повернул коня и возглавил кавалькаду, покидающую двор.
Гаскелл долго смотрел им вслед, лицо выражало тревогу. Он потряс головой – всадники уже добрались до перекрестка на северном склоне долины. Затем громко позвал Анни.