Рай по завещанию
Шрифт:
– Это мое любимое место в Скайлете, – Рэм притянул Иден к себе, поцеловал в щеку. – Хочешь, чтобы оно запомнилось навсегда?
Иден прижалась к мужу, понимая, что заниматься любовью в холодном сыром лесу не очень-то удобно. Его руки скользнули под ее жакет.
– А это возможно? – прошептала она. – Мы замерзнем.
– Настоящий ученик Маркуса Агриппы должен уметь все, – Рэм со смехом взял ее за руку и повел к поваленному дереву, под укрытие из нависающих веток. Он страстно поцеловал Иден, и вскоре та забыла обо всем. Рэм посадил
– О, Рэмсей, – Иден села на землю рядом с деревом, блаженно не замечая, что край юбки испачкался в грязи. – Это место придется запомнить. Не удивительно, что ты его так любишь.
– Я никогда никого не любил. Только Скайлет. И тебя.
Она потерлась макушкой о его подбородок, хитро улыбнулась.
– Мы очень похожи, Скайлет и я. Мы оба требуем твоей любви.
– Ты слышала, как я жалуюсь на судьбу?
Иден покачала головой.
– Видишь ли, моя поездка в колонии… – начал Рэм.
– В Соединенные Штаты Америки, – мягко поправила Иден.
– Да. Я никогда раньше не видел, что можно так возделывать землю. Посмотрел владения твоего отца. Это стоит целое состояние.
– Но земля… она в Америке не дорогая…
– Наверное. Но здесь с небольшого клочка земли кормится слишком много ртов. Я не могу не думать о людях, которые…
– Ты никогда не перестанешь думать о Скайлете и его людях?
– Моих людях, – он коснулся ее щеки.
– А смогу ли я быть частью твоих людей, если ты никогда не перестанешь думать обо мне? – она зубами сжала его нижнюю губу, ожидая поцелуя. Рэм с удовольствием заплатил эту цену за освобождение.
– Более того, ты теперь часть меня.
– Да?
Ответ отозвался в ее сердце.
Холодный ноябрь перешел в мрачный, сырой декабрь. Судя по всем признакам, июль будет теплым. По крайней мере, так считали в Скайлете. Иден и Рэм гуляли по окрестностям, смеялись, болтали, иногда занимались любовью в необычных местах. Любили вместе обедать, ужинать и с удовольствием сидели у камина по вечерам. Руки соприкасались, тянулись друг к другу губы.
Гаскелл смотрел на них с радостью, даже с изумлением. Терранс и Маккей улыбались, обмениваясь многозначительными взглядами. Весь Скайлет ждал радостного сообщения…
Карина тоскливо смотрела на них, чувствуя в животе жар, когда лежала в своей одинокой постели. Хуже того, она заметила, что с интересом посматривает на мускулистого Тэсса Маккренну, раздумывая, не выйти ли за него замуж или заняться любовью с кем-нибудь, похожим на него. Несколько секунд спустя она спохватывалась – что это за мысли? Ей скоро семнадцать. Она уже ждет давно и готова ждать еще. Но ей тяжело смотреть на брата и его жену, которые так подходят друг
Единственный источник света – огонь в камине. Иден сидела на полу у ног Рэма, мягкими движениями разминая усталые ступни и лодыжки мужа. Рэм блаженно откинул голову на спинку кресла, глаза были закрыты. Сцена была настолько интимной, что Карина, покраснев, повернулась, чтобы уйти.
Иден заметила движение в дверях и окликнула девушку. Карина резко повернулась, села на скамью неподалеку. Рэм отреагировал на присутствие сестры улыбкой.
– Учись, – в его голосе звучали дразнящие нотки. – Вот так нужно заботиться о муже.
– Черт меня побери, Рэмсей, если я когда-нибудь окажусь у ног мужа. Скорее, он будет у моих, – выпалила она в ответ.
– Возможно, мисс, – Рэм поднял голову, бросил взгляд на красивые ножки сестры. – Но если ему удастся не истечь кровью, сомневаюсь, что он остановится на этом.
Иден рассмеялась, Карина густо покраснела. Рэм усмехнулся.
– Двое на одного! К черту! – Карина резко вскочила и выбежала прочь из комнаты, громко хлопнув дверью.
ГЛАВА 23
За неделю до Рождества в главном зале царила обычная суета. Жители Скайлета заходили в дом, чтобы согреться, рассказать новости, стараясь не слишком надоедать хозяину своим присутствием.
Вдруг Гаскелл услышал непривычно громкие голоса и вскочил, чувствуя нарастающий гнев. Из открытой двери потянуло холодом, и вместе со сквозняком в зал внесло нескольких человек. Высокий мужчина в сапогах, плаще из верблюжьей шерсти, стоял в дверях, держа за шиворот одной рукой грума, второй – конюшего. В двери кухни уже маячили любопытные, настороженно вглядываясь в незнакомца, одетого на английский манер, голос которого прогремел по всему залу:
– Маклин! Рэмсей Маклин! Где ты?
– В чем дело черт побери? – Гаскелл схватил первое, что попалось под руку – старый тупой палаш, висящий на стене, и ввалился в зал.
Незнакомец, широко расставив ноги, сверкающими глазами осматривал собравшихся и гневно требовал:
– Мне нужен Рэмсей Маклин! Где он, черт побери?
– Никто не имеет права хватать моих людей и врываться в зал! – прорычал Гаскелл. – Назови свое имя!
Через секунду на Гаскелла смотрело дуло небольшого револьвера. Незнакомец переместился так, чтобы видеть всю комнату и всех собравшихся.
– У меня дело к Рэмсею Маклину, – голос звенел как металл. Незнакомец сбросил высокую бобровую шапку.
– Его здесь нет, – Гаскелл опустил палаш.
– Тогда я бы хотел увидеть Иден Марлоу, – мужчина тряхнул каштановыми волосами. – И не пытайтесь убедить меня, что ее здесь нет. Я знаю, она здесь!
– Да, где-то здесь, но я не собираюсь демонстрировать ее всяким… – фыркнул Гаскелл, пытаясь понять, какое дело привело незнакомца в его дом.