Рай: правила выживания
Шрифт:
Плевать на требование соблюдать секретность и тайну личности. Главное — это найти Петрова, причём живым, потому что такой смерти я бы не пожелала и самому отпетому биологу. А Машины ровесники вольны думать, что хотят. Ответственность за этот детсад с меня, конечно, никто не снимет, но я верю в разум. Верю, что даже гении способны хотя бы иногда думать о своей безопасности, и в рваных ассеях ходить не будут. По крайней мере, этот пункт правил выживания в Раю мы сегодня отработали.
Вернулся Барбоза мрачный — не успел поесть, что ли?
— Что случилось? — прошипела я, наконец-то вырвав руку из его цепких пальцев.
— Идиотка малолетняя на мою голову случилась, — ответил он ядовито.
Сам… идиот! И, кстати, младше меня по званию.
— Лейтенант Барбоза, — начала я ласково. — Извольте объясниться…
— Двигай, двигай, — подбодрил меня секретчик, — я с ней разговаривать не могу, таких дурёх надо держать в спец. интернатах, а не… на нормальных чужих планетах!
— Ты про кого?
— Шевелись, говорю. Сейчас сама всё увидишь.
Ну и… Увидела. На уже знакомой мне кухне семейства Чи самозабвенно рыдала Лера.
— По какому поводу слезоразлив? — поинтересовалась я по возможности вежливо.
Лера подняла голову и, увидев меня, заорала ещё громче. Сквозь всхлипы и подвывания я с трудом разобрала "не хотела".
— Что ты не хотела, Лера?
— Да, объясни дочери товарища Петрова, что ты так не хотела делать, но сделала, — подключился язвительный Барбоза.
— Я не знала-а-а, — провыла девчонка.
— Лера, успокойся, и давай поговорим, хорошо? — я поискала воду, налила в стакан и подала ей.
— Тут разговорами не обойдёшься, — зло сказал секретчик. — Тут пороть надо, причём за всё сразу. И на Землю, в интернат.
Лера оттолкнула стакан и зарыдала с новой силой.
— Да что случилось-то?! — не выдержала я. — Или рассказывай сам, или не мешай мне. Лера, не бойся, физические наказания запрещены Конституцией.
— Хочу, чтоб она сказала это тебе лично, — заявил секретчик. — Всё надеюсь — а вдруг ослышался. Ну, давай, Валерия, обещаю, твои родители ничего не узнают.
Родители! Девчонка несовершеннолетняя, мы не имеем права допрашивать её в отсутствие супругов Чи! Я отвела Барбозу в сторону и сообщила ему:
— Это незаконно. Мы не должны говорить с ней без родителей.
— Тю… а ты, вообще, из наших?
Ну, понятно, секретчики и закон — понятия несовместимые.
— Я из УВБЗ. И всем советую относиться к Конституции с уважением.
— Ну, понятно… — протянул Барбоза, — своих-то сюда не пошлют. Взяли на горячем?
— Не твоё дело. Давай звать посла.
— Слышь, безопасница, при после девчонка отопрётся от всего, а он потом запретит нам разговаривать с ней вообще. Этого хочешь?
— Да с чего ты взял? Посол и его жена — оба
— Если дело не касается их драгоценной дочурки. Мы теряем время.
Вот тут я была вынуждена согласиться. Время утекало, как песок сквозь пальцы. Ладно, ситуация экстренная. К тому же сама Лера, перестав рыдать, внятно сказала:
— Не надо звать… папу. Я порезала Сашин ассей. Я не хотела, чтобы он уходил, я думала, он останется, а он… ушё-ооол, — она всхлипнула.
— Ты это слышала? — спросил Барбоза. — Да как ей такое в башку-то пришло!
— Ты сам сказал, — насупившись, ответила ему Лера. — Я ваш разговор подслушала. И что без ассея — никуда. Я думала, он останется… А он…
— Ушёл, — подытожила я. — А когда это было? Вспомни точно, это важно.
Лера назвала дату — в местных днях — и Барбоза перевел для меня:
— Семнадцать стандартных дней назад. Но меня больше интересует другое — зачем ей было нужно, чтобы Петров остался?
Я с жалостью посмотрела на секретчика. Какая разница — зачем? Главное, что Петров действительно покинул Ри-ен в поврежденной одежде семнадцать дней назад.
— А куда он собирался, ты не знаешь? Только не надо повторять сказку про второй континент, — задала я более актуальный вопрос.
Лера помотала головой.
— Ну ладно. Иди, умойся. И ляг в постель, чтобы родители ничего не заметили, — сказала я.
— Вы же найдёте его? — с надеждой спросила она.
— Конечно, — по-прежнему зло сказал секретчик. — Вот только в каком виде?
— Тихо-тихо, — я попыталась предотвратить повторное слёзоизвержение. — Клаус говорит это в воспитательных целях, чтобы ты поняла, как плохо поступила, и больше так не делала. Мы обязательно найдём Петрова. Всё будет хорошо.
— Правда? И ты… не сердишься на меня?
Нет, если мои гении были родом из детсада, эта по развитию не тянула даже на ясельную группу.
— Не сержусь. Жаль только, что ты раньше не рассказала о том, как всё было, и мы потратили много времени на всякую ерунду. Иди, Лера, концерт скоро закончится.
Она послушно встала. Теперь была моя очередь хватать секретчика за руку и тащить на выход, чтобы он ещё чего не брякнул.
— Молчи, — прошипела я, пока мы шли по улице до нашего общего гьера. — Скажешь всё мне и потом. Или есть желание объясняться с семейством Чи?
— Это они… — начал Барбоза, но потом благоразумие возобладало, и он умолк.
Правда, в гьере — на нашей с Петровым половине — бурчанье с рычаньем возобновилось.
— Не понимаю! Как?! Как она могла? Что она себе вообразила?!
— Что влюблена в Петрова, — пояснила я.
— Чего-о? Лерка влюблена? Все вы, бабы, одну любовь кругом видите. Не может она влюбиться, — убежденно возразил секретчик.
За нас всех стало обидно, и я сказала:
— Но влюбилась же!
— Чушь. Кроме себя эта деваха не любит никого. Просто придумала очередную игру, а ты и повелась.