Рай: правила выживания
Шрифт:
— Ну, тебе-то, конечно, лучше знать, — смиренно согласилась я. — Раз такой умный, что же не пресек-то вовремя?!
— А… дьявол его знает, — устало ответил он. — Предположить не мог, что эта… что всё зайдёт настолько далеко. И ведь под самым же носом! — он с досадой запустил пятерню в свою блондинистую шевелюру.
— Ладно, теперь давай конструктивно. Далеко смог бы уйти Петров в рваном ассее? Есть какие-то данные на сей счёт?
— Тут всё сложно, — секретчик быстро прекратил самобичеваться и переключился в нужное
— Да, и этот момент меня тоже интересует. Ведь инструкция есть, значит, откуда-то известно, что людям нельзя быть донорами для Мьенга? А между тем я не знаю о случаях гибели наших на этой гостеприимной планете.
— Соображаешь, безопасница. Никто не погиб. Потому что догадался снять рваньё раньше, чем мьессс из всех щелей полез.
— И этот никто сидит сейчас передо мной? — спросила я.
— Ну да, — без стеснения ответил он. — Потом сам и инструкцию составил. Е-ло помогла, конечно, проверила там что-то по-своему, ну, и выяснилось, что процесс вреден обоюдно — как для нас, так и для них.
— Она говорила, что белок — вред. Но тогда… прости, конечно, я не биолог…
— Я тоже, — перебил он меня.
— Так вот, я хочу сказать, получается — мьенги отличаются от нас принципиально?
— Получается, — согласился Барбоза. — Я в той биологии вообще ж не секу. Вроде, у них там что-то на фотосинтезе работает, короче, они к растениям ближе, чем к нам.
— Ну… допустим, — с сомнением протянула я. — Но на вид — типичные гуманоиды.
— Ты тоже с виду — типичная безмозглая курица, — не остался в долгу он.
Это я расценила, как комплимент, и вернулась к первоначальной теме:
— Так всё же, далеко ли мог уйти Петров?
— Вокруг посёлка я всё обшарил, да и мьессс тут не растёт.
— Кстати, что вообще известно про эту белую пакость?
— Да не ботаник я! — вспылил Барбоза.
— Я знаю. Но ты единственный, кто сталкивался с ней — заметь, без последствий для себя! Сосредоточься, вспомни, как это было. Вот ты порвал ассей. Обо что-то зацепился? Что почувствовал?
— Сначала даже не понял. Гладко так порвалось. Будто порезал кто. Потом… Ну… Устал я, присел там у дерева, к стволу спиной прислонился. Сижу. А отдыхать не получается, наоборот. Устаю ещё сильней.
Слабость, Барбоза. Это называется слабость, вот только в твоём лексиконе это слово явно отсутствует.
— Ну и решил на рваньё своё взглянуть. Снял тряпку — а тут кругом мьессс ползёт.
— Окружает, значит?
— Да! Со всех сторон. И усики так противно шевелятся, словно собака принюхивается. Ну я, не будь дурак, тряпку в них бросил, а сам — на то дерево.
— А они?
— Не поверишь, как собаки в тряпку вцепились, я пока на вершину заполз, смотрю — внизу уж маленький клочок остался, да и тот на моих глазах дожрали, — он тоскливо вздохнул и продолжил совсем другим тоном: — А у
Я покачала головой. Ну, если только посмотреть запасы Петрова… На счастье секретчика, у биолога оказалась таки питательная смесь номер два. Спустя пару минут я вручила ему контейнер и трубочку, и на некоторое время наше общение прервалось.
Потом, когда Барбоза встряхнул контейнер и выдул последние капли, я спросила:
— Тебя тут что — не кормят?
— Не поверишь, этот рис у меня вот уже где, — он рубанул воздух в районе кадыка. — Такая тоска иногда… Как вспомню наше ранчо, где мясо на своих ногах бегало…
— Серьёзно? — удивилась я. — У вас было натуральное мясо? Не соевый концентрат?
— Было, — ностальгически вздохнул он. — Ладно. Вечер воспоминаний отложим на потом. Давай карту, отмечу места, где твоего папаши точно нет.
Карты у меня не было. Точнее, была, но только в голове. Ещё точнее, в памяти моей психоматрицы. Клаус сбегал на свою половину и принёс разрисованную цветными линиями бумажную карту окрестностей Ри-ена. Секретчики — везде секретчики. Откуда только что берут!
— Вот, смотри. Здесь, здесь и здесь я был, тут у меня съемка со спутника — в инфракрасном свете — живых объектов нет.
— Хорошо. А где на тебя напал мьессс?
— Почти на границе Ри-ена и Саитанса.
Саитанс… Я порылась в памяти — это не посёлок, просто название местности рядом с Ри-еном.
— Мог там оказаться Петров? Ты ему рассказывал про мьессс?
— Теоретически — мог. Ему ж закон не писан. Это мы в Саитанс не ходим, а он…
— Почему? Что это — запретная зона?
— Не запретная. Скажем, не рекомендованная к посещению. Кстати, Герасименко проводил инструктаж на эту тему?
— Не знаю, мне сегодня было слегка не до него.
— Если опять сфилонил, буду ставить вопрос о соответствии занимаемой должности, — заметил Барбоза вполголоса.
— На Земле мне сказали, что альтернативы ему нет, — заверила я секретчика.
— Уже должны были подготовить. Не всё же мне одному тут впахивать!
— Вернёмся к не рекомендованной зоне. Что там такого особого? Важного? Ни строений, ни водных источников… Какие-то уникальные растения?
— Мьессс, — с отвращением пояснил секретчик. — Тут ведь обычно как?
— Как? — переспросила я.
— Обычно мьессс можно встретить в тени, свет он не любит.
— Как в коетэ? — догадалась я.
— Во-во, — согласился он. — А там лес густой, высокий, но без подлеска. Так у каждого дерева в корнях какой-нибудь отросток прячется.
— Петров об этом знал?
— Конечно, знал. Я его зря, что ли, к себе под бок поселил? Каждый вечер ему трындел — что можно, что нельзя, как мьенгам понравиться, с кем говорить, как говорить… Он, так-то, понятливый мужик… И готов был учиться. Дьявол, надо было всё же на него маячок навесить…