Рай: правила выживания

Романова Лена

Бывают дни, когда работа совсем не приносит удовлетворения… Первым из них стал тот, когда я повторно встретилась с Софьей, допрашивая её, как свидетеля. А потом Анабель пообщалась с моим любимчиком — свободным журналистом Фредом Айзеком. И дело Батрышкина сразу перешло в статус громких.

— Всё это лирика, — впервые перебил меня Клаус. — Ближе к телу, безопасница.

Ближе, так ближе. Я заподозрила Батрышкина после первой же встречи. Не знаю, почему. И стала копать. Накопала. Такое…

Никакого брата Олега в природе

не существовало. Никакого похищения по факту не было. Паоло обещал наконец-то заполучившей его Анабель сказочную ночь, для чего предложил ей сначала угоститься сенсетиком. Молодая жена приняла препарат и отключилась, а Павел быстро превратился в Олега и превосходно сыграл его роль.

— Погоди, ты же говорила, что Олег и Павел… Или Софья тебя обманула?

— Не-ет, слушай дальше. Дело в том, что отец Павла в своё время сделал дубликат записи о рождении ребенка.

— Зачем?

Хороший вопрос. Но, к сожалению, предполагает весьма развернутый ответ. А мне опять погружаться в эту историю ох как не хотелось…

Паша Батрышкин потерял мать, когда ему было два с половиной года. Она погибла от внезапной остановки сердца во сне, не дожив до своего сорок пятого дня рождения три месяца. Ребенка забрала к себе безутешная бабушка, разругавшись при этом с отцом мальчика. Да и то сказать — ну какой уход смог бы обеспечить маленькому сыну двадцатилетний студент?

— Погоди, так на момент рождения парня папаше было меньше восемнадцати? А мамаше — сорок два? Под статью о педофилии не попадает, но вот совращение малолетних… — опять перебил меня Клаус.

Тут уж я уставилась на него во все глаза — оказывается, в секретной службе даже знают о Ювенальном кодексе! Хотя, Клаус ведь не полноценный секретчик, ему просто не оставили выбора…

— Дело решили полюбовно, зарегистрировав брак, который, правда, был расторгнут спустя два года. Мальчика воспитывала бабушка, но отец периодически появлялся, хотя и находился с ней в постоянном конфликте. И вот однажды, когда та в очередной раз пригрозила лишением родительских прав, он и отправился в Регистрационную службу. Дубликат ему сделали без проблем — он же являлся единственным живым родителем ребенка, хотя бабушка была официальным опекуном.

— Ну, сделал он дубликат, и дальше?

— Дальше всё очень просто. Паша подтверждал совершеннолетие дважды — по основной записи и по дубликату.

— И по дубликату он стал Олегом? А как же ваши пресловутые сканы?

— Он рассказал, как обойти защиту сканера. Представляешь, мы попробовали, это реально работает! Сейчас благодаря Батрышкину идёт модернизация всей системы сканирования граждан…

— Теперь я не удивляюсь, что тебя заказали. Видно, знает Паша что-то ещё…

— Тогда логичнее было бы убрать самого Пашу, не находишь?

— В вашем лучшем изоляторе, где работают только боты? Вы же там его держите, верно?

— Верно. Но откуда ты…?

—

Ну, кое-что о конкурирующей организации знаю даже я.

Ну, собственно, из места содержания Батрышкина никто и не делал секрета… А Клаус задумчиво продолжал:

— Скорее всего, никому другому, кроме тебя, он ничего и не сказал бы. То есть теперь — и не скажет. Ты продолжай, продолжай, мне интересно, кто же тогда играл Олега — любовника Софьи?

Я вздохнула.

— Отец Павла — Леонид Карвадис.

— Логично, — согласился Клаус. — И внешнее сходство, и разница в возрасте волне допустимая. А что ж ты не взяла и этого Карвадиса заодно?

— А предъявить нечего, — сердито ответила я. — В момент похищения — то есть во время свадьбы сына — он находился на Земле. Хотя я уверена, что спланировал всё он!

— Ты уверена — и никаких доказательств?

— Никаких. Сын отрицает причастность отца к "похищению", а предъявить ему знакомство Павла и Анабель я не могу, меня же на смех поднимут!

— Ну, хорошо. А деньги? Куда ушёл выкуп, ты отследила?

— Только до Первого Стайпрейского банка. Ведь прошло больше двух месяцев! И говорю сразу — Батрышкин молчит, а Карвадис Землю не покидал.

— Да он мог их и на Земле получить.

— Не получал, все его счета проверяли.

— А может, у него тоже есть вторая личность?

— Я как раз начала шерстить все сканы мужчин его возраста, когда меня отстранили.

— Ага. Этот факт надо отметить. Ладно, раз с деньгами ничего, что сказал Батрышкин на предмет своего похищения? Ведь брак с Анабель давал хорошие шансы на карьеру в корпорации её матери, да и вообще… Эта Анабель такая страшная? Перестарок? Тупа на все сто процентов, а не на восемьдесят? Или он против долгосрочных инвестиций, срубил бабосов — и хватит?

— Если я верно его поняла, именно последний вариант. Хотя это странно. Ты прав, гораздо выгоднее, заполучив наследницу Кампа, делать карьеру в корпорации. Или, по крайней мере, соблюдать условия брачного контракта и развестись через пять лет, но — поделив имущество пополам…

— Это у парня ещё впереди, — усмехнулся Клаус. — Если развода пока не было, думаю, мама Кампа решила уладить дело полюбовно.

— Как?! — возмутилась я. — Оставить опозорившему её человеку половину состояния?!

— А он её точно опозорил? Не разорил, а именно опозорил?

Я задумалась. Действительно, что важнее для Сэсиль — деньги или незапятнанное имя? Или и то, и другое?

— О разорении речь точно не шла, после шумихи, раздутой Айзеком с подачи Анабель, продажи у Кампа стали расти.

— А что ещё ты знаешь о корпорации Кампа?

— Да, собственно… Поскольку постольку… слышала от Софьи, что Сэсиль планировала выходить на новый рынок… Кажется, решила осваивать Стайпрей и начать с Демидоры, их третьей планеты.