Рай в шалаше
Шрифт:
– Ты едешь по делу? – быстро спросил Синклер. Он был вовсе не в восторге от того, что жених дочери думает только о развлечениях, вместо того чтобы заняться чем-то серьезным. Сам Элтон пребывал в уверенности, что каждый независимо от своего достатка обязательно должен работать.
Реймонд не заметил осуждающего взгляда будущего свекра и принялся объяснять, что едет покупать новых лошадей и что его не будет почти месяц.
– Меня пригласили на несколько ферм, – похвастался он. – Там сейчас очень красиво, для поездки самое
– Не знаю, не знаю, – пробормотал Элтон. – Мне не до красот – надо работать.
Реймонд равнодушно пожал плечами. Он уже привык, что плантаторы смотрят на него свысока, но это его не тревожило.
И вдруг Анджела выпалила:
– Если бы вы согласились поселиться в Бель-Клере, то могли бы держать лошадей здесь, а не возить их постоянно на бега.
Все были поражены ее словами.
– Не думаю, что это устроит мамочку. К тому же я не хочу жить возле лошадей. В конце концов, мне нравится ходить на бега! – воскликнул Реймонд. – А здесь я просто не выдержу, я не мыслю жизни без города!
«Да уж, – подумала девушка с горечью. – Тебе наплевать на то, где хочется жить мне».
Ощутив на себе сочувственный взгляд отца, Анджела подняла на него полные слез глаза. Элтон похлопал дочь по руке – он-то отлично понимал ее чувства, и за это она любила его так, как не любила никого на свете.
Дом сиял чистотой, везде стояли вазы со свежими цветами. Твайла велела Клодии и Анджеле надеть нарядные платья. Гостей ждали подносы с лимонадом и пироги с инжиром. Даже прислуге было велено нарядиться в особые, надеваемые только в торжественных случаях, ливреи.
Около полудня Клодия, наблюдавшая за дорогой, истошно завопила:
– Они едут! Я вижу их коляску!
Анджела, сидевшая за книгой в гостиной, недовольно поморщилась: вдруг Гатору удалось ускользнуть с плантации, и он ждет ее сейчас под старой ивой. Ей не выбраться из дома!
Маленький Вильям, сын Кезии, одетый в бархатный красный камзол, послушно застыл на подъездной аллее – ему было велено взять лошадей под уздцы, как только коляска остановится у дома. Анджела подумала, что мальчик, должно быть, изнывает от жары.
Дворецкий Мальколм, тоже выряженный в бархат, распахнул дверцу экипажа, а стоявший рядом с ним слуга протянул вперед руки, ожидая возможных приказаний.
Дилайла Парди оказалась раза в три толще, чем была в предыдущий свой приезд. Ее лицо утопало в складках жира, а когда она замахала Твайле, то пухлая рука заколыхалась в воздухе, как желе.
Следом за Дилайлой из коляски выбрался Стивен. Он и вправду почти не изменился, разве что стал еще выше. У него были огромные уши и крючковатый нос, но зато на лице играла теплая, приветливая улыбка.
Анджела сразу же заметила, как Клодия изобразила лицемерную, вымученную улыбку. Можно было не сомневаться: сводная сестренка наверняка ждала, что Гадкий утенок
Глянув на Анджелу, Дилайла насмешливо прищелкнула языком:
– Ах, малышка, стало быть, ты уже помолвлена! Как жаль! Разве ты не знала, что я собиралась свести тебя со Стивеном?
– Ну-ну! – раздался веселый голос Твайлы. – Тебе же всегда было известно, что Анджела должна выйти за сына Иды и Винсона. Кстати, прошу тебя не забывать о Клодии!
Анджела едва сдержала сочувственный возглас. Бедняга Стивен! Ни один мужчина не заслуживал участи стать мужем Клодии.
Вечером, когда родители болтали с гостями, а Клодия подозрительно долго не отходила от Стивена, Анджела заявила, что хочет оставить гостей, потому что у нее болит голова. Никто не возражал. Девушке даже не пришлось убегать из дома обычным путем – она просто вышла и направилась к старой иве.
– Все-таки сбежала! – радостно встретил ее Бретт.
– Ты давно меня ждешь?
– Нет, – солгал он, не желая признаваться, что сидит здесь уже несколько часов.
– У нас… К нам приехали гости, – неуверенно сообщила Анджела, удивляясь внезапно охватившему ее смущению.
– Знаю. – Гатор тоже чувствовал, что ему не по себе. Он лихорадочно принялся обдумывать, что предложить ей, кроме обычного разговора. Он знал одно: им надо уйти отсюда, иначе он не сможет сдержаться и обнимет ее. – Ты когда-нибудь видела енота? – неожиданно громко спросил он.
– Нет, – рассмеялась она, – но я слышала…
– Тогда пойдем.
И, взявшись за руки, они побежали по дорожке. Свет луны таинственно мерцал в длинных волосах Анджелы, развевавшихся на ветру.
Гатор привел ее в лес.
– Только тихо, – прошептал он, пробираясь к небольшому пруду, окруженному упавшими деревьями. – Ко мне-то они привыкли, но ты для них незнакомка. – Бретт указал на большое дерево, склонившееся над водой.
Увидев коричневых лохматых зверьков, Анджела не смогла сдержать восторженного возгласа. Услышав его, один из енотов поднял вверх мордочку: нос и лоб у него оказались совсем черными.
Они с интересом наблюдали, как самый большой енот запустил лапу в воду и тут же вытащил оттуда леща.
– Потрясающе, – прошептала девушка. – Даже не верится, что я вижу это собственными глазами.
– Пойдем. Я еще многое могу показать тебе.
Они потеряли представление о времени, пока бродили тропками Гатора. Анджела была поражена тем, как много животных им встретилось. Они увидели олениху, красную лису, мамашу-опоссума с двумя детенышами, сидевшими на ее спинке.
– Но как ты нашел всех этих удивительных существ? – спросила девушка, услышав громкое мяуканье большой рыси, притаившейся под сосной.