Рай. Земля. Ад
Шрифт:
— Да мне то откуда знать? — произнесла госпожа Пелагея, мысленно хохоча.
Не пересказывать же было, изученный ею во всех подробностях, курс этикета Ада?
— Тогда по старинке, — улыбка озарила лицо приятеля, и он радушно обнял её. Однако хмурая задумчивая складка посреди его лба так и не разгладилась.
Подобная фамильярность же являлась излишней и совсем не подходила для приветствия первого заместителя наместника Аджитанта. Девушка осознавала, что стоило бы выглядеть перед окружающими холодно аристократично и… соответственно должности,
— Как ты тут? — радостно спросила Лея, отодвигаясь от мужчины на более приличное расстояние под откровенно осуждающими взглядами телохранительниц.
— Ну. Несколько ребят служили в армии. Так что говорят, что бывает и похуже… Но лично мне сложно представить нечто отвратительнее местной однообразной стряпни. Из чего они её вообще готовят?
— О, — многозначительно протянула молодая женщина.
— Так. Чувствую, что мне лучше не знать, — он рассмеялся. — Хотя бы несварения от неё нет и то ладно.
— Это то да. Пища питательна, полезна, но… Абсолютно невыносима! — припоминания собственные яркие впечатления, сказала обладательница богатого опыта. — Увы, альтернативы для неё нет.
— Ещё бы! То-то ты такая тощая. И, кажется, скоро здесь все станут такими же стройняшками.
— Ага. В добровольно-принудительном порядке, — пошутила она. — В остальном то как?
— Молодёжь пару раз пыталась рыпаться, но… Больше никто не пробовал.
— Что произошло? — тут же понимая, что в Питомнике случилось нечто крайне неприятное, серьёзно спросила первый заместитель.
— Ну. Не хорошее это дело. Тебя запугивать не хочу.
Он смутился, и Лея поняла, что тот с одной стороны не хотел ей рассказывать о чём-то совсем неприятном и том, что считал не вполне «женским делом». Старался избавить милую наивную девочку, что до сих пор жила в его воспоминаниях, от тягот знания о чём-то крайне неприглядном. А с другой — вроде как следовало и рассказать той, ведь перед ним было некое начальство.
О своей истинной должности, как и о романе с Ал’Беритом, Лея почему-то вовсе не рассказала другу. Подумала, что не стоило, как смущать его, так и жаловаться самой. Поэтому пересказанная ещё на Земле ему история содержала в себе лишь размытые общие факты.
— А стоит, Андрей. Я далеко не высокий чиновник… Но ваши дела мне несколько подконтрольны.
Несмотря на дружбу, свои обязанности ей следовало исполнять. А для этого нужно было, чтобы Андрей действовал соответственно её ожиданиям. И стоило дать ему об этом понять с самого начала.
Стараясь воспроизвести мимику и интонацию Ал’Берита, которую она считала соответствующей данному моменту, Лея сурово и холодно посмотрела на мужчину и произнесла:
— Я должна знать.
— Должна…
Тот
— Да освежевали они пятерых ребят, что сбежать решили. Живьём. На глазах у всех. И кости закрепить приказали на домах в центре.
— Куда ж они сбежать то надумали?! Питомник — закрытая территория. Это просто невозможно! — в сердцах воскликнула Лея.
— А кто их знает? Кто эту землю знает?! — философски заметил друг. — Была надежда. А теперь во всех поселениях висят. Трое у нас скелетов, и по одному в двух других.
— Если бы отсюда было так легко выбраться, — с сожалением сказала молодая женщина.
— У каждого из нас здесь своя тюрьма, да? — он подмигнул, и ей стало немного легче на душе.
— Своя. Это точно… С водой проблем нет?
— Как сказать. Для питья хватает, конечно. Но вот всё остальное. Приходится с ежедневной нормы по каплям экономить, чтобы умыться… Помнишь как, когда мы с тобой встречались, в районе на полторы недели из-за аварии воду отключили?
— Не напоминай, — содрогаясь от воспоминаний, ответила Лея.
— А потом ещё под конец и свет, и газ на три дня.
— Да-да. И всё это зимой в крещенские морозы. Помню, что дома куталась в бабушкин пуховый платок. Тёплые рейтузы, колготки, поверх штаны и два свитера. Самой себе бомжа напоминала. А ты ещё и пришёл без звонка, чтобы погулять. И так холодно. Так ещё на улицу на ветер позвал. Сразу всё лицо застыло от мороза.
— Зато ресницы были красивые. Белые и пушистые, как у Снежной Королевы… Да и что в таких условиях ещё делать?
— Надо было брать палатку, утеплённые спальники и уходить из города. Вроде условия почти теми же остались бы, зато воспоминания приятнее.
— М-да. Не додумался, — даже расстроился приятель.
— Самой только что в голову пришло.
— Как и всё гениальное. Не в том месте, и не в то время, — он улыбнулся и продолжил. — Так вот. Я сейчас себя ощущаю примерно так же, как и тогда. Только жара летняя, а не зима. Но это как-то настроения не поднимает. Потому что понимаешь, что авария тут не причём. И жить так придётся до самого конца.
— Так. Давай подумаем о позитивном. Самое главное же — слово «жить».
— Знаешь. Сразу вспоминаю песню одну. Там ещё такие слова были: «В мире жить совсем не сложно. Нелегко — существовать». Так вот. Мне кажется, что слово «жить» здесь не вполне верное. Выживать ради существования.
— Увы. Это всё, что я могла сделать. Если могу помочь чем-либо ещё — просто скажи. Я постараюсь. Честное слово.
Она остановилась, чтобы посмотреть в его светлые, голубые как земное небо, глаза. Такие надёжные. Человеческие. Понятные… Ей очень хотелось стереть, хоть немного, из этого взгляда боль.