Район: начало
Шрифт:
Патологоанатом замер, крупно задрожав и слыша, как стучат друг о друга зубы. Руки тряслись…
Скрипнула дверь прозекторской. Ловко и мягко появился третий из недавних «клиентов» морга. Вышел аккуратно, не шлёпая босыми ступнями по кафельным плиткам, присел. Чутко повёл головой по сторонам, гоня перед собой обжигающе ледяную волну животного ужаса, накатывающуюся на врача. Свет отразился в мёртвых, кажущихся зеркальными глазах не-мёртвого. Глазах, уставившихся в сторону полуприкрытой двери, за которой прятался Александр Анатольевич.
Врач, пятясь задом, отодвинулся подальше в комнату, видя, как существо чуть
Патологоанатом успел вскочить и всем своим немалым весом навалиться на дверь. И еле-еле успел вогнать ножку табуретки в старую выгнутую (спасибо те, завхоз Петрович, не успевший её заменить) скобу дверной ручки. На дверь обрушился мощный удар от бросившейся всем телом на дверное полотно твари. Косяк скрипнул, но выдержал.
– А-а-а!!! – Прыжок Александра Анатольевича в сторону окна совпал с моментом следующего удара. Звон бьющегося стекла, треск рам и двери. Удар ходячих мертвяков был двойным, чего патологоанатом не видел и не знал, падая на асфальт под окном и сдирая кожу с лица.
Вскочив на ноги, он кинулся в сторону ворот больничного городка, не оглядываясь по сторонам, стараясь убежать как можно дальше. И не видел, и не слышал, что:
…небо над его головой уже теряло глубокий зелёный цвет, который раскладывался на множество пресекающихся полос, в промежутках между которыми врывались куда более яркие, чем обычно, красноватые сполохи от газовых факелов.
…в окнах большого больничного корпуса, да и во всех остальных, свет ламп танцевал в странном и ритмичном танце. И ещё там танцевали множество силуэтов, странных, искажённых, и оттуда, из закрытых корпусов, раздавалась ни на что не похожая какофония звуков. Сотканная из нот воплей от ужаса и боли.
… в окно следом за ним выпрыгнуло две фигуры, которые метнулись, было за ним, но потом обративших внимание на две столкнувшихся машины «скорой помощи», возле которых прямо на асфальте лежала кричащая женщина с громадным беременным животом.
Когда они приблизились к ней, нетерпеливо порыкивая и оскаливая ставшие очень большими и острыми зубы, то… Первый из оживших мертвецов был схвачен ею рукой прямо за горло, вторая рука с мгновенно вытянувшимися пальцами охватила голову. Пальцы напряглись, хрустнуло, и зомби покатился в сторону, а чуть позже на него шлёпнулась оторванная голова, с болтающимися обрывками шейных хрящей. А во второго, выйдя из неожиданно появившейся глубокой щели на животе женщины, вырвались несколько длинных узловатых щупалец, скрутивших мертвеца и потащивщих его к беременной. Которая после этого, встав, залезла в «газель», затащив за собой зомби…
Александр Анатольевич нёсся вперёд, не осознавая того, что бежит он куда как быстрее, чем любой олимпийский чемпион. И ноги его гнутся в суставах как-то необыкновенно пластично. А кровь, капающая из глубоких порезов – светится слегка серебристым светом в темноте…
***
Кир сидел в вагончике, плотно захлопнув дверь, застегнув цепочку и воткнув швабру в ручку. Его трясло
За замызганным стеклом одного из окошек выли, ревели и рычали. Там метались тени животных, вырвавшихся из клеток, разбегающихся и одновременно рвущих друг друга. Вот взревела Машка, медведица-пестунья, чей басовитый рык Кир спокойно узнавал даже издалека. Зоотехник вжался в старые доски стены вагончика, что-то шепча трясущимися губами и вспоминая то, что только что происходило там, возле загонов…
В себя Кир пришёл быстро, практически не почувствовав ничего странного и необычного. А вот Саныч…
Старший техник метался по периметру земли между клетками с немыслимой скоростью, чем-то звякая и поскрипывая. В воздухе стоял бешеный крик и ор животных, висел острый запах адреналина, и Киру стало страшно. А когда он понял – что делает Сан Саныч, то единственное, что он успел сделать, это было бегство в сторону своего вагончика.
А Саныч просто отпирал клетки, выпуская на волю обезумевшее зверьё. Звери не выходили сразу, как будто специально давая ему шанс выпустить всех. Неизвестно, что перемкнуло в голове старого зоотехника, но делал он своё дело так, что смог отсрочить собственный конец. Сначала он открыл клетки копытных и прочих, оставив хищников напоследок, чем и смог добиться отсрочки минут в десять. Но, в конце концов, Саныч добрался и до них, тем самым подписав себе приговор.
И как ни странно, покончил с ним его любимый белый как снег Буран, громадный полярный медведь. Вылетев из клетки светлым громадным ядром, он сбил Саныча с ног, и, не дав ему подняться, одним ударом мощной, украшенной когтями лапы – раздробил череп, попутно сняв с зоотехника скальп.
Всё это Кир видел в окошко, в чью раму он вцепился побелевшими в суставах пальцами. Зубы отбивали чечётку, но он всё равно продолжал стоять на коленках, чуть выставив над подоконником голову и наблюдая за тем, как вырываются на свободу те, кого так долго держали в клетках на потеху толпе.
Как волки выскальзывают в узкий проход стремительными серыми тенями, чутко поводя по сторонам носами, уже почуявшими запах крови.
Как неторопливо, круша всё на своём пути, огрызаясь друг на друга, выбегают громады медведей.
Как распластавшись в прыжке, взвившись на будку с кассой одним махом, вытягивается на её крыше низкая и страшная тигриная тень.
Как растворяются в ночных тенях подвижные фигуры пантер, сливаясь с мраком и издавая древний как мир охотничий призыв.
Всё это Кир наблюдал, вжавшись всем телом в дощатую стенку старого вагончика, который стал для него чем-то типа крепости, которая должна была сохранить ему жизнь. Именно так ему казалось до того самого момента, пока он не услышал, как по крыше торопливо пробежали чьи-то лапы. И ещё, и ещё…
Он ползком добрался до старой армейской кровати, прикрученной саморезами к полу, и забился под неё. Кир лежал еле дыша, чувствуя, как от страха он настолько не контролирует себя, что в промежности неожиданно стало очень тепло и мокро. Зоотехник лежал, шепча про себя слова когда-то давно слышанной молитвы, неожиданно всплывшей в памяти, когда, резко зазвенев, вылетело стекло одного из окон. Что-то, вернее кто-то, мягко приземлился на пол, заставив вагончик слегка качнуться. И чуть позже на пол спрыгнуло ещё несколько тел.