Райская птичка и черный дракон
Шрифт:
Лю Цзин хотел найти их, узнать, что произошло, а затем…
И вот опять поднялось то чувство – темной злой ненависти и жажды крови. Убить, жестоко убить тех двух демонов – вовсю отыграться на них.
Неизвестная темная сущность внутри него пыталась завладеть им, уничтожив всё годами наработанное терпение, принятие и смирение.
Каждую свободную минуту он старался читать сутры или медитировать, чтобы подавить Тьму внутри себя. В целом, у него получалось, но он боялся, что однажды потеряет контроль.
Так
Связь Лю Цзина с демонами была на лицо. Вот оно, доказательство - сладко спало под одеялом с ангельским личиком, только реснички подрагивали во сне.
Если Хун Хуа скажет отцу про перевоплощения Вэйвэя, он с радостью примет это за искомые доказательства. Лю Цзиня и демонического ребенка казнят, его клан в лучшем случае изгонят, в худшем – перебьют.
Лю Цзин боялся, что у него возникнет непреодолимое желание убить свидетельницу, но Тьма внутри него молчала. Может, потому, что убив ее, он подставится еще больше перед ее отцом.
– Хун Хуа, – тихо проговорил он, – я так благодарен тебе за твою помощь и поддержку.
Учитель Лю взял ее за руку и нарочно нежно скользнул пальцами по ее ладони. Она вздрогнула, щеки мигом заалели.
Лю Цзин пересел с табурета к ней на край кровати, продолжая держать ее руку. Окончательно вогнав девушку в краску, он положил ее ладонь себе на грудь.
– Это наши последние мгновения вместе, – тихо и ласково проговорил он почти ей на ухо.
Лю Цзинь был к девушке так близко, что чувствовал цветочный аромат ее волос.
– Твое присутствие помогло мне пережить самое большое горе в моей жизни, – глядя ей в глаза, Учитель Лю абсолютно неприличным жестом коснулся свободной рукой ее пылающей щеки, – но теперь ты знаешь правду. Видимо, череде моих несчастий пришел конец.
Широко распахнутые глаза смотрели на него ошарашенно, губы чуть приоткрылись.
Лю Цзин ощутил совершенно чуждое ему желание. Он всегда был равнодушен к женщинам, но сейчас ему так захотелось прижаться губами к этим красноватым так заманчиво приоткрытым губам. Он едва сдержался и продолжил говорить.
– Когда ты расскажешь все отцу, – он сжал ее руку, – постарайся защитить хотя бы детей из моего клана. Ты знаешь ведь, они ни в чем не виноваты. И… Как именно казнят меня – значения не имеет. Но если в твоих силах, пусть Вэйвэй не мучается перед смертью.
Ее глаза расширились еще сильнее. Девушка наконец поняла, что значат его слова. Хун Хуа резко встала, отнимая горячую руку от его сердца и отвернулась. Лю Цзин успел заметить, что по ее щекам снова текут слезы. Все же она совсем не владела своими эмоциями.
Когда она нарочито холодно заговорила,
– Я не расскажу отцу прямо сейчас. Я хочу, чтобы вы закончили расследование и наказали виновных в смерти Лю Тянь.
Она не видела, как за ее спиной Лю Цзин слегка улыбнулся. Хун Хуа хотела было уйти в спасительную прохладу ночи, но услышала, как закричал во сне Вэйвэй. Она украдкой вытерла слезы и обернулась – ребенок беспокойно мотал головой.
Лю Цзин протянул к нему руки, но тот начал отбиваться, повторяя одну фразу:
– Не отдавайте меня, не отдавайте меня ему!
Учитель Лю мягко встряхнул его за плечи, чтобы разбудить.
– Кому? – спросил он. – Кому не отдавать?
Ребенок открыл глаза и, уставившись в глаза своему дяде четко проговорил:
– Повелителю Демонов Лю Мейлуну.
При звуках этого имени Хун Хуа почувствовала, как сильно заболела рана-перо на руке, в голове сгустился туман и ноги сами собой подкосились. Она бы упала, но Лю Цзин заметил ее слабость и вовремя подхватил ее за талию, усаживая на табурет.
– Ты чего, Хун Хуа? Тебе знакомо это имя?
Глава 36. Все хотят этого Учителя.
Когда Хун Хуа вышла их хижины Лю Цзина, она чувствовала себя очень странно. Слишком многое навалилось на нее в этот вечер.
Она неожиданно стала ответственной за жизнь целого клана, демонического малыша Вэйвэя и самого Лю Цзиня. А волна чувств, которая накрыла ее, когда он приложил ее руку к своей груди, не поддавалась никакому объяснению. Она чуть не оглохла от грохота своего сердца. В какой-то момент ей, глупой, даже показалось, что Лю Цзин ее сейчас поцелует. Невообразимо.
А потом еще и это имя – Лю Мейлун. Нет, она никогда его не слышала. Но почему-то все ее существо живо отреагировало на звучание этого имени, как и на ту богиню-феникса в книге, будто это было что-то невероятно важное.
Женский голос совсем рядом отвлек ее от мыслей.
– Что вы делаете здесь так поздно, госпожа Хуа? – это была старшая ученица Лю Цзина – Сунь Яо.
Фраза прозвучала так холодно, что Хун Хуа удивленно приподняла брови.
– А ваше, простите, какое дело? – хмыкнула она и собиралась уйти.
– Ваш клан и так совершил кучу злодеяний, – недовольно и непочтительно продолжала эта девчонка, – и вы зашли настолько далеко, что преследуете благородного Мастера Цзиня даже в такой тяжелый период его жизни. Не оставляете его ни на минуту! Врываетесь к нему посреди ночи!
Глаза девушки светились праведным гневом. Хун Хуа нахмурилась.
– Ты не в том положении, чтобы меня отчитывать, – жестко проговорила она, – и разве ты сама не собираешься ворваться к нему посреди ночи? Иначе что ты здесь делаешь?