Разбитое отражение
Шрифт:
– За то, что полез на меня, как дикий зверь на охоте!
– Хочешь сказать, что ты мне не отвечала?
Келли на секунду опешила, потом снова напустилась на него:
– Ладно, допустим, мы оба не совладали с гормонами. Но это не значит, что надо совсем терять голову и делать то, о чем мы потом пожалеем.
– Я не пожалею, – сказал он просто и так серьезно, что у Келли защемило сердце. – Признаю, я немного поторопился… Но то, что произошло между нами, – не только гормональная вспышка, и ты тоже это знаешь.
Отчаянно пытаясь совладать со своими
– Чарли, я не могу разобраться в этом прямо сейчас. Не могу, и все!
– А я не смогу еще неделю работать с тобой в паре и притворяться, будто нас не связывает ничего, кроме общего дела! – Он сжал зубы, отвернулся. – Если тебе это не подходит, могу перевести тебя на какое-нибудь другое расследование.
– Нет! – вскрикнула Келли. Она не могла допустить, чтобы ее отстранили от расследования, и не могла объяснить, почему ей это так важно. Господи, господи, зачем ему ставить ее в такое глупое положение? – Я хочу работать с тобой, Чарли, – сказала она вслух, грустно взглянув на него. – И хочу… узнать тебя поближе. Но разве обязательно так торопиться?
С минуту он озадаченно смотрел на нее, потом, казалось, начал успокаиваться.
– Ты имеешь в виду – бегать на свидания, сидеть в кино… и тому подобную чушь?
Келли не выдержала и рассмеялась. Иногда этот Годшо такой неотесанный. Кто-то должен дать ему несколько уроков по искусству ухаживания за женщиной.
– Да, именно тому подобную чушь.
Он вперил взгляд в потолок, тихо покачивая головой.
– Господи, ну почему, почему я вечно связываюсь с любительницами церемоний?
Но когда Келли опять встретилась с ним глазами, то увидела, что он улыбается, и чуть не заплакала от нахлынувшего облегчения. С Годшо можно общаться вполне нормально, главное – не подпускать его слишком близко к себе. И когда он снова двинулся к ней с таким видом, будто рассчитывал на еще один поцелуй, она решила, что пора сменить тему.
– Давай-ка вернемся к делу, Годшо. Как ты собираешься поступить с «Завтраком на бегу»?
Годшо остановился как вкопанный, посмотрел на Келли с нескрываемым раздражением, потом вздохнул и взял со стола отчет Хантера.
– Полагаю, надо установить наблюдение за этой Жанной.
– Правильно, а я тем временен проверю ее досье. И посмотри, пожалуйста, не было ли уже когда-нибудь в адрес «Завтрака на бегу» обвинений в криминальных связях. Да, и еще: нужно узнать, нет ли у них филиала в Майами, где работали до недавнего времени Пеннелл и Фэйрчайлд.
– Дай женщине палец, она оттяпает всю руку, – качая головой, проворчал Годшо. – Ладно, черт с тобой, займусь. При одном условии.
Келли уже сделала шаг к двери, но остановилась, вопросительно глядя на него.
– При каком?
Годшо расплылся в озорной улыбке.
– Что наше первое свидание – сегодня! Обед и кино. Фильм выбираю я.
Келли вздохнула.
– Хорошо. Только не комедию.
Он по-мальчишески поднял руки – само обаяние.
– Как пожелаешь, дорогая.
Келли вышла и прикрыла за собой дверь, скрипнув зубами,
Может быть…
Ночь была темная-претемная, безлунная. Но не тихая. Проклятая собака выла за дверью, чтобы ее впустили в дом. Мамочкина сучка, которую она нянчит, холит, прижимает к груди! Он эту собаку ненавидел. Отключив сигнализацию, бесшумно открыл дверь, схватил пуделька за горло, с наслаждением слушая сдавленный скулеж. Мамочка будет скучать по этой глупой твари, если ее не станет. Да, она будет очень скучать. Улыбаясь, он вытащил свой скаутский нож, коротко и точно полоснул по собачьему горлу. И жадно слушал, как повизгивание сменяется бульканьем…
…Рейчел рывком села на кровати. Должно быть, ей приснился какой-то кошмар, но она ничего не помнила, абсолютно ничего… И все-таки сон, каков бы он ни был, оставил противный вкус во рту, а ночная рубашка прилипла к мокрой от пота спине. Рейчел сидела, обняв колени, тихонько раскачивалась и пыталась понять, что же ее разбудило.
Кошмары ей снились на удивление редко – несмотря на то что она постоянно выслушивала чьи-нибудь признания. Наоборот, когда кто-то сознавался в особенно тяжком грехе, она видела чудесные, радостные цветные сны, как будто рассудок после дневных ужасов старался воссоздать нормальный миропорядок. Однажды, после того как один разведенный папаша признался ей в похищении своих детей, ей приснилось, что она сама, этот человек, его жена и дети живут счастливо все вместе в желтой подводной лодке… Рейчел улыбнулась этому воспоминанию: в то время она до одурения слушала старые записи «Битлз».
Она рассеянно взглянула на часы и вскочила с кровати как ужаленная. Полдесятого! А в десять придет Дрейк… Значит, не услышала будильника. Опять не услышала!
Вихрем носясь по квартире, Рейчел успела кое-как умыться, принять душ и облачиться в любимый полосатый сарафан, но заплести в косу влажные волосы не успела. Раздался звонок. Она застонала и побежала открывать дверь, одной рукой придерживая полузаплетенную косу.
– Входите. – Она отступила в сторону, пропуская Дрейка. – Извините, я проспала и потому бог знает на кого похожа.
Он вошел, окинул ее быстрым взглядом с головы до ног.
– По-моему, вы прекрасно выглядите.
Сам он между тем выглядел каким-то издерганным и усталым, несмотря на непривычно элегантный льняной бежевый костюм и белоснежную рубашку с распахнутым воротом. Круги под глазами свидетельствовали о бессонной ночи. Рейчел хотелось спросить, почему он не спал, но она понимала, что ответа не будет.
С трудом поборов желание дотронуться до его плеча, она показала ему на диван.
– Вы не посидите минутку? Я сейчас закончу причесываться…