Разбитое отражение

Николас Дебора

Но Дрейк не стал садиться. Он неожиданно взял ее за руку, придерживавшую волосы, коса тут же расплелась, и влажные пряди рассыпались по плечам.

– Так вам больше идет, – серьезно объяснил он. – Правда – так лучше. Оставьте их распущенными.

У Рейчел перехватило дыхание, но она не стала возражать. А Дрейк вдруг помрачнел, отступил от нее и чопорно присел на край дивана, ворча, чтобы она поторопилась. Что ж, она уже начала привыкать к его постоянным приближениям и отступлениям, к отрывистым приказам, через секунду сменяющимся нежностью. Судя по всему, он просто

не знал, что с нею делать. Да и неудивительно: в жизни ему выпало столько огорчений…

Рейчел метнулась в спальню за сумкой и задержалась на секунду перед зеркалом, чтобы посмотреть на себя с распущенными волосами. Конечно, правильней было бы сегодня заплести косу – тем более что они с Дрейком собрались гулять, а не сидеть в помещении. Однако она вспомнила грустные нотки в его голосе и решила оставить так, как есть.

Как только они вышли из дому, в лицо пахнуло жаром, и Рейчел возрадовалась, что надела сарафан и тем спасла себя от теплового удара. Но день, по крайней мере, выдался ясный, и можно было дышать – в дождливые дни жара становилась вообще невыносимой.

Она оглянулась, ища глазами машину Дрейка, но он взял ее за локоть и повел на середину бульвара, которую коренные горожане называли «нейтральной полосой».

– Поедем на трамвае, – пояснил он. – Во Французском квартале можно состариться, пока найдешь где поставить машину.

Дойдя до остановки и убедившись, что они одни, Дрейк заговорил о деле:

– Как там обошлось вчера, когда Фэйрчайлд вернулся в контору? Я весь вечер с ума сходил от беспокойства.

Так он поэтому всю ночь не спал? Охваченная внезапной нежностью, Рейчел хотела дотронуться до его щеки, но сдержалась, боясь, что он опять оттолкнет ее.

– Вам не о чем было беспокоиться. Он накричал на меня, и все. – Она покраснела. – Правда, мне пришлось сочинить историю о пылкой влюбленности, чтобы объяснить, зачем меня понесло на стройку.

– Он вам поверил?

– Думаю, да. Уолли точно поверил. – Рейчел улыбнулась, лукаво взглянула на Дрейка. – Кстати, Уолли одобрил наше предстоящее свидание. Сказал, что вы – хороший парень. Неразговорчивый, но надежный.

Дрейк скорчил комичную гримасу.

– Только Уолли мог так отрекомендовать бывшего заключенного.

– Может, он догадывается о вашей врожденной добродетели?

Дрейк фыркнул и полез в карман за мелочью на билеты.

– Пеннелл не узнал бы добродетель в лицо, даже если бы она сама вышла к нему и возгласила о себе. Этот человек расчетлив, вероломен, умен…

– И добр к своим секретаршам, – закончила Рейчел.

Дрейк испытующе посмотрел на нее.

– Только не говорите мне, что он вам нравится.

– Не то что нравится, – пожала плечами Рейчел, – но… даже не знаю, как объяснить.

– Попытайтесь.

Она подумала о манере Уолли ухаживать, не распуская рук, – в отличие от его компаньона Фэйрчайлда. Каждый раз, когда Уолли смотрел на нее, она чувствовала к нему необъяснимую симпатию. Ну как объяснить такое Дрейку?

– Он не досаждает мне, как Тед, – сказала она в конце концов и невольно передернулась, вспомнив, как он взял ее за подбородок.

Сузив

глаза, Дрейк отдал ей мелочь.

– Ладно, понял. А теперь, Рейчел, скажите мне правду: что у вас вчера произошло с Фэйрчайлдом?

– Я уже сказала.

– Сказали, но не все. – И, когда она недоуменно взглянула на него, добавил: – У меня тоже бывают предчувствия, помните? И я хочу знать, не обидел ли вас этот подонок.

Рейчел мотнула головой и стала глядеть вдаль, куда уходили рельсы, мысленно прося трамвай появиться поскорее, чтобы ей не пришлось отвечать на вопрос Дрейка. Когда трамвай наконец подошел, Дрейк как-то по-хозяйски обнял ее за талию и помог подняться в вагон.

Трамвай был почти пустой, но Дрейк тем не менее направился в самый конец, подальше от всех. На следующей остановке через два квартала вошел всего один пассажир; Дрейк напряженно проследил за ним взглядом и, нагнувшись к уху Рейчел, прошептал:

– Этого парня я уже где-то видел, так что ни о чем важном сейчас не говорим. Может, это один из приятелей Фэйрчайлда.

Она успела только испуганно взглянуть на него, потому что пассажир прошел по проходу и уселся как раз напротив них. Дрейк положил руку на плечо Рейчел, а у нее бешено забилось сердце. Неужели Фэйрчайлд установил за ними слежку? Значит, он кого-то из них подозревает? А если да, то кого?

Человек напротив развернул газету и стал читать, но Рейчел заметила, что он не переворачивает страницы.

– Ну как вам «Хисторик хоумз»? – светским тоном спросил Дрейк, предупреждающе сжав ее плечо.

Рейчел все поняла и принялась подробно рассказывать о своей первой неделе на новой работе, особенно упирая на то, какие чудесные люди ее окружают. Дрейк вскользь упомянул о несчастном случае, и она сочувственно поахала, жалея незадачливого Марко и Лолу. Дрейк смотрел на нее с явным одобрением, и она вдруг поняла, что ловит каждую его улыбку. Почему он ведет себя так, только когда они разыгрывают спектакль для посторонних?..

Как бы то ни было, к удивлению Рейчел, поездка становилась довольно приятной, несмотря на пристальное внимание читателя газеты к каждому их с Дрейком слову. Сначала она просто поддерживала разговор, на ходу сочиняя воспоминания для своего двойника – молодой вдовы Рейчел Брэдли, выпускницы католического колледжа Лойолы. Потом ее воображение исчерпало себя, поскольку она все-таки не имела никакого представления о том, как это – быть замужем, и ни разу не бывала в кампусе колледжа Лойолы.

Тогда инициативу перехватил Дрейк. Сначала он просто обращал ее внимание на особняки, мимо которых они проезжали, а затем перешел к подробным рассуждениям, как достигается в архитектуре тот или иной эффект или как трудно проектировать эркер. Вскоре он уже увлеченно объяснял Рейчел различные технологии реставрации и строительства зданий, еще больше распаляясь от ее наивных вопросов. Рейчел наблюдала за ним, затаив дыхание. Когда он говорил о домах, указывая ей то на остроконечную крышу, то на гранитную парадную лестницу, глаза его сверкали таким воодушевлением, какого она раньше никогда в нем не замечала.