Разбитые осколки
Шрифт:
Наклоняюсь и открываю ящики под раковиной в поисках ножниц или бритвы. Через несколько минут я нахожу электрическую бритву, и она профессионального класса. Я не удивлен, поскольку тот, кто был здесь, явно бреется дважды в день. Я подключаю ее и начинаю стричься. С каждой отрезанной полоской мне становится лучше, пряди падают в раковину. Не знаю, чьей было идеей сделать эту идиотскую прическу, но теперь я снова главный. Смотреть, как падают пряди волос – расслабляюще. Когда я заканчиваю, мне становится лучше. Мои волосы подстрижены коротко, подобно Эйдану,
Я потираю подбородок, и, к счастью, мои волосы растут довольно быстро, так что через несколько дней растительность на лице вернется к тому, к чему я привык. Я оглядываюсь по сторонам в поисках каких-нибудь признаков того, что я проснулся. Что, если прошли годы? Ладно, я слишком драматизирую, потому что это никогда не длилось годами. Хотя, если подумать, что в этом смешного или невозможного? Раньше это были часы, а потом дни и недели. Мне нужно взять себя в руки. Мне нужно успокоиться, поэтому, я отказываюсь выходить в ярости и увидеть Лорен. Я должен возместить свой уход в прошлый раз. Мне нужно выяснить, почему это происходит и как это остановить. Я спускаюсь вниз быстрее, чем мне бы хотелось, пытаюсь замедлить шаги, но мне не терпится увидеть Лорен. Когда я достигаю нижнего этажа, там тихо, если не учитывать телевизор.
– Привет, – у нее кривая усмешка, волосы собраны в пучок на макушке, а одета девушка в огромный белый свитер и черные леггинсы.
Мгновенно паника, которая поднималась по моему телу, начинает отступать. Я вспоминаю тот день, когда мы в маленьком гостиничном номере впервые заговорили о Кэйлен. Кажется, с тех пор прошло так много времени, насколько я сблизился с ней, я влюбился в женщину, которую уже полюбил с первого взгляда. Но кого она видит? За кого меня принимает? Я пытаюсь выбросить эти мысли из головы.
Разве это имеет значение?
Всегда имело значение.
– Эй, – мой собственный голос дрожит, но он не холодный и жесткий, как я ожидал.
Лорен осторожно подходит ко мне, останавливаясь только тогда, когда мы находимся в нескольких дюймах друг от друга. Она смотрит на меня, ее кривая улыбка становится теплой, когда она касается моей щеки.
– Ты подстриг волосы, – девушка легонько проводит по ним пальцем.
Я с трудом сглатываю. Она знает, что это я?
– Лорен, кто... – начинаю я, и ее улыбка смягчается.
– Крис, я знаю, – ее тонкие руки обвиваются вокруг моей талии, и она кладет голову мне на грудь.
Я не могу не чувствовать восторг проходящий через меня. Она знает, что это я, и рада, что я вернулся. Я обнимаю ее и крепко прижимаю к себе.
– Я скучала по тебе, – ее голос тих, но Лорен сжимает меня крепче, когда говорит это.
Я ослабляю хватку и поворачиваю голову, чтобы увидеть ее лицо.
– Как долго меня не было?
Она тяжело сглатывает и выдыхает.
– Давай присядем, хорошо?
Я делаю глубокий вдох и следую за ней, когда мы садимся за стол, я не помню, чтобы был здесь раньше, но, возможно, я просто никогда не замечал этого. Я не часто бывал здесь,
– Но ведь прошло не так уж много лет, правда? – я смеюсь, надеясь, что мой вопрос прозвучит как шутка, но мне кажется, что я не ел тысячу лет.
Я борюсь с желанием запихнуть сэндвич в горло, но теряю контроль, когда откусываю огромный кусок. Ростбиф и индейка с медовой горчицей – мои любимые. Я смотрю, как она наблюдает за мной, уперев голову на ладонь. Когда я отодвигаю сэндвич, он уже наполовину съеден. Лорен молчала, ожидая, пока я закончу. Я чешу затылок, напряжение нарастает.
– Сколько времени прошло? Я могу с этим справиться.
Девушка складывает руки перед собой.
– Почти два месяца.
Я киваю, хорошо, два месяца. Невольно сжимаю кулаки. Два месяца я был в отключке. Я вспоминаю наш последний разговор, когда она сказала, что меня не было месяц... в итоге я потерял около трех месяцев. Я хватаюсь за стол и испускаю долгий разочарованный вздох, затем напоминаю себе собраться.
Три месяца, но по какой причине я ушел в последний раз после всего случившегося? Кэл был тем, кто должен был уйти после попытки убить кого-то и, узнав, что он был неправ. Почему меня так долго не было? Все это не имеет смысла. Лорен смотрит на меня, ждет, что я отвечу, и трет запястье – верный признак нервозности. Прежде чем я потерялся во времени, я почувствовал, словно нахожусь на эмоциональных качелях. Все, что я чувствовал, было более обостренным – гнев, отчаяние, раздражение – и я так быстро переключался между ними. Сегодня я себя так не чувствую, но все равно нервничаю, мне нужно взять себя в руки.
В данный момент не имеет значения, почему я ушел, важно, что я вернулся.
Верно.
– Значит, Кэл все это время был здесь? – я разочарованно вздохнул и сложил руки на груди, пытаясь сохранить спокойствие.
Лорен переводит взгляд с меня на свои руки и ерзает на стуле.
– Не совсем, – нервно отвечает она.
Я прищуриваюсь и смотрю на нее.
– Что ты имеешь в виду?
– Вообще-то Кэла здесь не было, потому что его место занял Коллин,– ее лицо не выражает никаких эмоций, но, кажется, она скрывает другую эмоцию... беспокойство, страх?..
Ничего. Ты должен помнить, ты не единственный, кто имеет дело с далеко не идеальной ситуацией.
– Подожди минутку, Коллин? – я удивлено смеюсь.
Я чуть не забыл, как его зовут. Она слегка кивает. Я запрокидываю голову и снова смеюсь, но я не могу не чувствовать себя слегка удовлетворенным, что это не Кэл. Я, по крайней мере, знаю, как он действует, но об этом Коллине мне ничего не известно. Удовлетворение, которое я почувствовал, начинает угасать, когда понимаю, что он может быть хуже... или лучше. Я успокаиваю себя, ожидая новых ответов.