Разбитые в дребезги никогда не смеются
Шрифт:
– Что же ты забыл в том гнилом баре? – Еле выговорил я.
– Тот гнилой бар – семейное дело. У нас по стране семнадцать точек. А продавать намного легче, чем лечить. – Он скрестил руки на груди и пошел в ванную.
Я осмотрелся и понял, что находились мы в минималистичной, скромной студии средних размеров. Относительно просторная кухня, обеденный стол у окна, на котором стояла плетеная корзина с фруктами. Кровать, где я спал, стояла напротив дивана. Их разделял журнальный столик из дерева и эпоксидной смолы. Он больше напоминал миниатюрную фиолетовую волну на ножках с кипой художественных и медицинских книг и
– Может, ты все-таки расскажешь, – Я сел обратно на кровать и продолжил. – что вчера произошло? И почему я спал в твоей кровати, а не на больничной койке? – Томми вышел из ванной, обтирая мокрые волосы белым полотенцем. – У тебя все в этой студии белое?
– Ноутбук, – Он указал пальцем на журнальный столик. – Ноутбук серебряный. В общем и целом, ты нажрался по самое не балуй, пытался сбежать от меня, хоть я и не преследовал. – Его лицо изобразило удивление. – Ах, да! Еще тебя сбила машина.
– Спасибо, Шерлок!
– Если ты хочешь услышать полную историю, может, тогда и перебивать не будешь? Ладно. Из-за того, что на улице вчера было очень темно, а ты – невероятно пьян, ноги вынесли твое тело прямо на проезжую часть. – Томми издал короткий смешок, будто бы это казалось забавным или удивительным. – Большого потока машин не было, но, все-таки, одному бедолаге не повезло. Водитель не успел вовремя затормозить, потому что его тойота уже старая, а колодки время от времени шалят. – Томми пошел на кухню и начал делать кофе. Я же продолжал сидеть на кровати и, не отрываясь, слушал его. – Я побежал сразу, как только увидел, что ты отлетел на несколько метров вперед и целовался с асфальтом. Дедуля тоже выбежал из машины, очень сильно распереживался, да так, что ему следовало бы вызвать скорую, а не тебе. Переломов я не нащупал, поэтому и не стал никуда звонить. Только лишние проблемы, Эш. Ты немного повопил, а потом весь алкоголь, выпитый за вечер, начал выходить из организма. Боже! Ни разу не видел столько рвоты…
– Только не говори, что я отрубился в собственной блевотине! – Томми поставил на обеденный столик кружку кофе и снова занял свое место, указывая на соседний стул.
– Тебе не привыкать. – На его лице появилась усмшка и отвращение одновременно. – Когда ты отрубился, мужчина помог мне затащить тебя в машину, привез нас сюда. Мы затащили тебя в ванную, отмыли и уложили в кровать.
– Отмыли? – Спросил я, добравшись до стола.
– Ты думаешь, я бы позволил тебе запачкать только что постиранные простыни? Ну уж нет!
– Боже… – Я закрыл глаза и начал массировать виски. – Какой стыд…
– Перед тем, как распрощаться с мужчиной, я объяснил ему, что тебе нужны будут средства на восстановление.
– Что? – Голова машинально поднялась.
– Он перевел мне семь тысяч на карту, но их ты получишь только в виде оплаченных сеансов у хорошего психотерапевта.
– Какого черта, Томми?
– Какого черта?! Это я должен спрашивать у тебя, Эш! “Какого черта?” – Начал пародировать он, качая головой в разные стороны. – Что вообще творится с тобой, пьянь ты малолетняя? – Томми очень сильно завелся, начал махать руками и в целом активно жестикулировать. В общем, начал меня очень сильно пугать.
– Мне тридцать пять! – Выпалил я в отчаянии.
– Да плевать мне,
– Это даже не твое дело, Том. – Боль в мышцах медленно угасала под приливом волны разрушительной энергии ярости в груди. Какое ему вообще дело до моей жизни?! В конце концов я взрослый человек! Чтобы не вымещать злость на Томми, я встал с серьезным намерением покинуть эту квартиру. – Где моя одежда?! – Спросил я, осознав, что мое тело прикрыто лишь трусами и бинтом.
– В ванной. – Рука Томми вильнула вправо и опустилась обратно.
Встав, я взял свой телефон с журнального столика и пошел в ванную комнату. Постиранные черные вещи свисали над ванной и теперь пахли так же, как и постельное белье Томми. Нежный запах персика обволакивал и завладевал каждой ворсинкой на черной толстовке, передавая одежде очень странное, но неожиданно приятное и одновременно пугающее ощущение нужности другому человеку. Гнев резко сменился на непонимание и невероятное количество мыслей в голове.
Почему он не оставил меня на проезжей части захлебываться своей рвотой? У него точно было бы меньше проблем. Все же, мы меркантильные и эгоистичные животные, а каждые взаимоотношения завязаны на выгоде. Пока тебе удобно общаться со знакомым, товарищем, другом или начальником, пока это приносит выгоду тебе или другому человеку, отношения будут существовать и идти на лад. Постоянные “поглаживания”, как их называл Эрик Берн, без которых не может обойтись ни один человек. Но в этих отношениях не было и не будет никакой выгоды. Я не смогу стать его другом, любовником или же просто нормальным собеседником. Но, даже если это и произойдет, то очень быстро и закончится. Тогда есть ли вообще смысл что-то пробовать, выстраивать и развивать?
Вероятно, нужно сказать пару слов о том, каким человеком был Томми. Наши с ним истории оказались немного похожи: оба переехали перед поступлением в столицу, подали заявление в один и тот же университет, а его отец, так же, как и мой работал долгие годы врачом. После успешного выпуска Томми ударился в процветающий бизнес дедушки и не вылезал из него в течении двух лет. Они открыли несколько новых точек по всему городу, и внук неожиданно стал добровольцем на одну из появившихся вакансий. Возможно, Томми пришлось привыкать к большому количеству пьяных людей, которые изливали ему все проблемы, навалившиеся на их бренные души за последние пять лет. Скажу вам честно – это не легкий труд. Но Томми всегда встречал своих посетителей с улыбкой, пускай, они не оставляли после себя лучшее впечатление.
Холодная вода вырвалась из крана, я ополоснул заспанное, опухшее и покрасневшее от поцелуя асфальта лицо. Маленький кулон в виде наконечника стрелы на красной цепи лежал на кафельной раковине, он терпеливо ждал своего хозяина с прошлой ночи. Я надел его и спрятал под одежду. Моя рука прижала его к коже, пока в голове крутились одновременно самые приятные и нелюбимые воспоминания, связанные с ним… Порывшись в карманах, мне не удалось найти ключи от дома, в котором жил вместе с отцом. В груди начало расти чувство беспокойства – из-за этой потери мне придется ехать в клинику, где работает отец и шокировать его своим внешним видом.