Разбитые в дребезги никогда не смеются
Шрифт:
– Ты видел мои ключи? – Спросил я у Томми, выйдя из ванны.
– Нет. С тобой был только телефон и бумажник. – Он взял серую визитницу, лежащую на журнальном столике и бросил ее мне в руки.
– Ага. – Мы, наверное, стояли минуту в неловком молчании, пока Томми не ушел на балкон и не закурил. – Ариведерчи. – Сказал я, закрывая за собой дверь. Бьюсь о столб, что меня уже не слышали.
«У тебя есть запасной комплект ключей?» – Написал я отцу, стоя в прохладном подъезде.
«Да. Ты свои опять потерял?» – Пришел ответ через минуту.
«Думаю, просто оставил дома. Скоро приеду»
За восемнадцать лет я обошел столицу зеленого острова почти вдоль и поперек, “путешествуя” как на машине, велосипеде,
Здесь же предо мной открылся «прекрасный» и совсем не знакомый вид на многоэтажные офисные здания с панорамными окнами. В каждом из них я мог разглядеть абсолютно одинаковые столы с компьютерами и бизнесменов, чьих костюм очень плохо скрывает результат сидячего образа жизни. Они сидели со скрюченными спинами, смотрели в монитор ноутбука или компьютера и что-то яростно печатали на клавиатуре.
Заказав машину до больницы, где работал отец, я приготовился к небольшому ожиданию. Времени было достаточно, чтобы выкурить одну сигарету. Рука нащупала в кармане помятую пачку Winston’а; медленно покрутив ее и вытащив сигарету, пальцы застыли, пока в голове крутилась ужасающая картина. На задворках разума сразу же всплыло отражение болезненно выглядящего тела в зеркале, и к горлу немедля подступила тошнота. Я выкинул пачку в ближайшую урну для мусора и поднял голову наверх. Томми все еще стоял на балконе, смотря вниз, на меня. Его задумчивый и обеспокоенный взгляд заставил ощутить неприятный холод, бегающий от поясницы к затылку.
Вы когда-нибудь видели осуждающий взгляд человека? Не такой, после которого хочется врезать смотрящему, потому что это лишь ваше дело, а тот, после которого вам хочется провалиться сквозь землю, холить и лелеять человека, лишь бы он сменил унижение на принятие? Если нет, то поздравляю – вы еще не ощутили всю ту боль непринятия и разочарования в глазах другого.
Сзади послышался звук подъезжающей машины, и мне пришлось разорвать зрительный контакт. Серебристый Volkswagen резко остановился чуть ли не впритык к моему телу. Сверив номера в приложении, я подошел к пассажирской двери и с огромным трудом забрался в салон. Водитель очень сухо поздоровался и резко тронулся с места. Вероятно, придется ему накинуть чаевых сверху, чтобы он больше улыбался. Я повернул голову к удаляющемуся дому, в надежде еще раз увидеть Томми, но обнаружил лишь медленно поднимающийся дым, от затушенной сигареты в пепельнице и пустой незастекленный балкон.
После нескольких поворотов, машина выехала на главную улицу, где было легче понять текущее местоположение. Оказывается, Томми снимал квартиру в довольно старом, но хорошо сохранившемся за сотню лет доме, рядом с которым решили построить как минимум десяток небоскребов для ведущей компании по добычи газа и нефти в стране. И, если я не ошибаюсь, компания даже хотела купить этот дом, чтобы снести его и возвести в небо еще одну безвкусную стеклянную башню, напоминающую конструктор лего. Но власти города не позволили им осуществить задуманное, потому что они всегда охраняли культурные наследия своей страны. Очень странно, что они не охраняют своих жителей от такого многоэтажного ужаса, как комплекс офисных зданий. Им стоило бы пересмотреть все свои приоритеты.
Через семь минут я стоял в центральном районе Дублина у главного входа в частную клинику, где работал мой отец. Относительно скромное, без лишних изяществ режущих глаза, но соответствующее своему статусу здание в четыре этажа смогло вместить в себя лучших из лучших докторов. Отец занимал должность хирурга и чаще проводил свои вечера в холодной операционной, нежели в уютных четырех стенах нашего дома, со мной. Из
Я отучился в Тринити колледже на медицинском факультете, и проходил практику в этой частной клинике. Мне предоставлялась отличная возможность наблюдать за работой врачей и практиковаться в отличных условиях, нежели в государственной больнице, где большая часть врачей прописывает пациентам препараты, основанные не на реальном устранении симптомов, а на плацебо с огромным и нелицеприятным букетом побочных эффектов. На первом курсе каждый день после лекций в университете я забегал сюда, чтобы обсудить интересные случаи под чашечку горячего чая. Самое забавное заключалось в том, что засиживался я у онколога, а в его деле – все случаи, хоть и страшные, но интересные. Только представьте, сколько можно откопать информации у опытного в своей сфере врача, который проработал как минимум пятнадцать лет в клиниках высшего уровня.
– Эш, привет! Я так давно тебя здесь не видела! Как твои дела? – В регистратуре меня встретила пожилая добродушная женщина, с которой мы нашли общий язык с первого знакомства, лет пятнадцать назад.
– Привет, Тэсс! – Я искренне улыбнулся и пожалел, что не почистил нормально зубы, не привел себя в порядок. – Все отлично, только упал вчера, теперь выгляжу ужасно, словно с уличных боев вернулся… Вы то как?
– Первое правило бойцовского клуба – не рассказывать – Она подмигнула и продолжила. – о бойцовском клубе – Парировала Тэсс, цитируя самое популярное произведение Чака Паланика. – Все отлично! Не жалуюсь. – На ее лице повисла самая откровенная улыбка, которую мне только приходилось встречать.
– Как там отец? Занят сейчас? – Спросил я, указывая пальцем на информационное табло.
– У него… – Ее взгляд упал на наручные часы,
которые она носила не на левой, а на правой руке. – через полчаса операция, так что у тебя есть время, пока медсестры готовят операционную.
– Тогда я побежал.
Поднявшись на лифте на четвертый этаж, стены которого переливались лазурным оттенком, я прошел к кабинету отца, постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, открыл её. Он стоял у окна и смотрел на красивое, безоблачное небо, а на удобном стуле, где обычно сидят пациенты, расположился мужчина средних лет. Его халат настолько плотно прилегал к телу, что мне удалось увидеть хорошо развитые мышцы на руках, ногах, да и вообще по всему телу. Он будто бы состоял только из огромных мышц. Я знал, что в клинике есть скромный спортзал, и, видимо, мужчина, смотрящий на меня выжидающим взглядом, был завсегдатаем этого места. Его взгляд обрушился на мое тело и прогулялся по нему снизу вверх, остановившись на лице, отчего стало неловко. Отец неспешно оторвал глаза от неба и, наконец, повернулся ко мне.
– Боже, Эш! Что с тобой случилось? Выглядишь так, будто тебя трижды переехала машина – Он подошел слишком близко, поднял руки и, поворачивая мою голову за подбородок в разные стороны, оценивал зло полученные ало-синие последствия прошлой ночи.
– Ты почти прав. – Вырвалось из моих уст, пока я рассматривал белый потолок. – Я расскажу тебе обо всем дома, это очень длинная история. – Отец отошел от меня и повернулся к мужчине, сидевшему на стуле.
– Познакомься, это Джон, – Тот поднялся и с доброжелательным видом пожал мне руку, – он наш новый психотерапевт. Присоединился к команде после долгих, му-у-уторных уговоров… Сегодня еще должен зайти Брэд. Что-то там по делам университета. – Мои глаза машинально опустились, видимо, ища поддержки у пола. А наконечник на груди стал невыносимо тяжелым и заставлял тело складываться еще больше, прожигая сталью кожу на груди. Джон поднялся и протянул мне руку.