Разбитый шар
Шрифт:
«В отличие от меня», — подумал Арт.
Дорожка, шедшая к лестнице, была забросана мусором. Раскидывая бутылки и макулатуру ногами, он сказал:
— Ну, тут и разруха. Пройдешь?
Солнце уже зашло, темнело.
Она не ответила, и он решил, что пройдет. И стал подниматься по лестнице к металлической двери. Последовав за ним, она остановилась, нагнулась, чтобы поправить туфлю, и снова двинулась наверх.
— Он наверху живет, — сказал Арт.
Дверь приоткрылась.
— Кто там? — спросил
— Это я, — сказал Арт. — Слушай, я тут не один.
В глаза ему ударил слепящий свет — Гриммельман зажег карбидную лампу и держал теперь ее на весу над лестницей.
— Эмманьюэл? Поднимайся. Кто тебя сопровождает?
— Открывай давай, — проворчал Арт.
Гриммельман неохотно впустил его.
— Это Рейчел? На каком основании ты ее привел? Тебе ведь сообщалось…
— Это не она.
Дверь открылась, и Пэт вошла на чердак. Сложив руки на груди, она подошла к Гриммельману и спросила:
— Это вы революционер, с которым дружит Арт?
— Вы вошли на секретную территорию, — объявил Гриммельман.
Она скривила губы и, не говоря ни слова, проследовала мимо Гриммельмана к картам, висевшим на стене. Все так же не издавая ни звука, прошлась по чердаку, рассматривая газеты, книги, бумаги и груды разных материалов на столах.
Трясясь от неудовольствия, Гриммельман рявкнул:
— Вы не имеете права трогать эти документы, — и, обращаясь к Арту, спросил: — Кто она? Разрешение есть?
— Это ведь газета СРП [48] ? — Пэт взяла лист, испещренный крупными черными заголовками. — Во время войны я знала одного парня из СРП.
— Занимаетесь политикой? — поинтересовался Гриммельман.
Бросив газету, она подошла к нему.
— Нет. А что, нужно?
Она очистила один из стульев от книг и газет и села.
— Знаете, кого вы мне напоминаете? — спросила она. — Послевоенных французских студентов. Они жили в Париже на хлебе и маргарине. Ребята, участвовавшие в Сопротивлении, когда им еще не было двадцати.
48
СРП — Социалистическая рабочая партия США.
— Вы были во Франции? — спросил Гриммельман.
— Несколько месяцев в сорок восьмом году. На стажировке.
— Ну и как?
— Они были очень бедны. Зачем это все у вас? Вы входите в организованную группу?
— Он с-с-собирается свергнуть нынешний режим, — сказал Арт.
— Понятно.
— Это не подлежит обсуждению, — заявил Гриммельман. — Если вы были связаны с СРП, то у вас, вероятно, есть контакты с враждебными нам элементами.
Он занялся бумагами и, казалось, забыл о ее существовании. Она была ему явно не по душе. Он не собирался с ней разговаривать.
— Посмотри. — Арт показал Пэт винтовку М-1, которая, как всегда, была
— Вижу, — ответила Пэт, не прикоснувшись к оружию.
— Не нужно ей это показывать, — проворчал Гриммельман.
— Вот ведь елки-палки, — возмутившись, воскликнул Арт. — Что ты на н-н-нее окрысился? Она не подведет, говорю тебе. Я ее знаю.
Он сунул ей винтовку — ему хотелось, чтобы она ее подержала. Но Пэт не взяла ее. Расстроенный, он поставил винтовку обратно на стойку у стены. Пэт подняла с одного из рабочих столов книгу, раскрыла — и отложила в сторону.
Гриммельман, повернувшись к ним спиной, перебирал бумаги. Потом подошел с документами к карте в углу и стал что-то на нее переписывать. В комнате слышалось только его посапывание да скрип карандаша.
— Пойдем, — сказал Арт.
Пэт продолжала сидеть, и он подумал было, что она не хочет уходить. Но тут она, как бы опомнившись, поднялась и пошла к двери.
— Который час? — спросила она у Арта, ступив на лестницу.
Она не попрощалась с Гриммельманом, как и он с ней. Сгорбив плечи, отворотив от них нос, он погрузился у карты в свои бумаги. Сопел, поднимал голову, чтобы потереть щеку тыльной стороной руки. Увидев, что они уходят, он тихо и радостно гоготнул. Когда Арт закрыл дверь, Гриммельман немедленно подбежал и запер ее.
Пэт уже успела спуститься на дорожку и осторожно пошла к улице.
— Чудно у него там, конечно, — оправдывался Арт.
— Он, видимо, серьезно к этому относится. Сколько ему лет? Он ведь старше, чем остальные твои друзья.
— Не знаю, — признался он.
Ему хотелось поскорее забыть всю эту историю.
— Там такой спертый воздух. Как будто едой пахнет. Он и ест там, и спит?
— Н-н-ну да, — пробормотал Арт.
— А чем на жизнь зарабатывает?
— По-моему, на консервном заводе пашет. Осенью.
— Как это тебя угораздило познакомиться с таким экземпляром?
Она уже стояла на тротуаре у машины.
— Он в «Старую перечницу» захаживал, — объяснил Арт.
— Ненормальный какой-то. Видимо, кучу денег на эти книги потратил.
Перед тем как сесть в машину, она спросила:
— Сядешь за руль? Хочешь меня куда-нибудь прокатить?
Он занял водительское место и предложил:
— Хочешь «Х-х-хорьх» посмотреть?
— Как тебе угодно.
— Очень редкая штука, — сказал он. — Ты такого еще не видела.
Когда они ехали по темной улице, Арт бросил:
— Может, т-т-тебе это неинтересно.
— Как тебе угодно, — повторила она.
Произнесла она это безразличным тоном — видимо, ей было все равно. Как будто она была где-то далеко от него.
По сторонам проплывали мимо промышленные сооружения, склады. Уличные фонари были здесь редки. На одном перекрестке он увидел стоявший автобус, в котором сидел и читал журнал одинокий водитель.
«Не стоит», — решил он, повернул направо и поехал обратно в центр города.