Разбивая иллюзии
Шрифт:
– Платить пора, кореш. Или ты забыл, что торчишь бабки Князю?
– сипло поинтересовался Корявый.
– Я уже все отдал, - ровным голосом проговорил Овчаренко.
– Еще в прошлом году.
– Князь этого не помнит, - развязно заявил брюнет. Он откинулся на мягкую спинку кресла и устроил грязные сапоги на полированной поверхности стола.
– Корявый, - едва сдерживаясь, проговорил Алексей.
– Я уже отдал долг.
– А проценты?
– хохотнул Корявый, закуривая дешевые вонючие сигареты.
– Нехорошо, Овчар забывать своих друзей. Нехорошо.
– Да, уж, вас забудешь, - мрачно процедил Алексей и нахмурился.
В душе он уже давно проклял
– Мой тебе совет, кореш, - начал Корявый и поиграл бровями.
– Не зли нашего босса. Мы с тобой в одной лодке. Сам знаешь. И дела вместе проворачиваем с помощью твоих кукурузников. Не в твоих интересах отказываться. Не то пострадает твоя краля.
Овчаренко проследил за выразительным взглядом Корявого. Похотливые глаза бывшего друга скользили по фотографии в рамочке. Там, на фоне зелени, улыбалась Карина. Алексей отлично понял намеки и моментально вспыхнул. Нарочитое спокойствие моментально слетело с него, как только Колян пустил в ход грязные намеки.
– Не смейте ее трогать! Она тут непричем!
– зарычал Овчаренко, кидаясь к бывшему другу.
– Слышишь!?
– Ну, не надо же так орать, - лениво с мерзкой усмешкой сказал Корявый.
– Вы что звери? Не ссы, Овчар, все будет чики-пики, если сделаешь все как надо…
– Я же сказал, что все, больше ничего не будет, - сдавленно прохрипел Алексей.
– Я завязал. Все, женюсь.
Боже мой, неужели, этому не будет конца! Один раз дал слабину, и теперь Князь и его приспешники вечно будут ездить на нем.
– Да, без проблем, братан, - развязно произнес Корявый и убрал ботинки со стола.
– Последний раз и точка. Долг отдан. Только надо чтобы все было сегодня.
– Сегодня не могу, - твердо заявил Овчаренко.
– Не, реально, ты еще мурчишь что-то, - процедил Корявый, неприятно ухмыльнувшись, затушил свой окурок об стол и, смачно сплюнув густую от курева слюну.
– Сделал и забыл.
Алексей нахмурился и спокойно твердил: либо потом, либо никогда. Потому, что рисковать своим любимым самолетом и собственной жизнью у мужчины не было ни малейшего желания. Ему было безумно противно, словно он вывалялся в грязи и теперь лез к своей чистой девочке, воздушному ангелу по имени Карина. Тогда, на аэродроме, он увидел ее светлые глаза, то понял, что окончательно пропал, совсем как тогда, двадцать лет назад. Но если в юности он испытывал всепожирающую страсть, то теперь его чувства были более спокойными, тихими, но не менее глубокими. Узнав, что Карина все еще девушка, что было редкость в наш суматошный век, когда спешат попробовать все, Овчаренко не посмел уложить ее в постель и решил сделать все по правилам. С трудом вынырнув из приятных мыслей, Алексей обнаружил у себя на столе два небольших пакета, завернутых в плотную бумагу.
– Опять?
– испуганно прохрипел Овчаренко.
– Один - сегодня, а второй - на днях, не раньше. И спрячь получше!
– властно проговорил Корявый и придвинул пакеты к оторопевшему Алексею
Его всегда трусило при виде “товара”, который он так успешно переправлял в соседнюю область. Овчаренко безуспешно старался не думать о том, чем занимается последний месяц. Князь и Корявый имели отличный рычаг управления - Карина, ее жизнь, безопасность, здоровье. При одной мысли, что такие подонки могут причинить ей боль, Алексея скручивала дикая и безжалостная боль. Ради нее он был готов пойти на
Когда “товар” перекочевал в самый темный угол огромного сейфа, Корявый успокоился и расслабился.
– Значит договорились. Смотри, не подведи нас, Овчар, - с гнусной улыбкой подытожил Колян и встал со своего места.
– Вот тебе за труды.
На стол легла тугая пачка зеленых банкнот. Овчаренко дернулся как от удара, пристально глядя на доллары, перевязанные ярко-красной резиной.
– Не надо, - сдавленно прохрипел он, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
– Забери!
В душе вздымалась волна отвращения к самому себе. Как он теперь поцелует его чистого ангела, как отмоется от всей этой грязи? У Алексея не было ответов и это угнетало больше всего. Стиснув зубы, мужчина мотнул головой, откинул светлую прядь со лба и упрямо посмотрел на Корявого. Брюнет снисходительно наблюдал за борьбой чувств Овчаренко и с удовольствием отмечал ту долгожданную победу не самой светлой части его натуры. Сипло выдохнув, Алексей брезгливо забрал доллары со стола и запер их в сейфе.
– Мы в расчете, Овчар, - произнес Корявый и исчез за дверью.
Алексей устало выдохнул, потер лоб и покосился на стенные часы. Он уже давно пропустил назначенное время. Карина расстроиться - он снова не сможет официально познакомиться с матерью его избранницы. Овчаренко вздохнул, представляя ее обиженные глаза. Для него было важно это знакомство. Своих родителей у него не было. Алексей жил с начала в детдоме, а затем самостоятельно прокладывал себе путь в жизни. Один раз, потеряв из-за собственной глупости свою любовь, он был намерен держаться за настоящее до конца. Карина должна понимать, что он занятой человек и планы могут измениться. Вздохнув, Алексей вытер пот со лба. Итак, ему предстоит позвонить невесте и отвезти “товар” на своем любимом красном самолетике. Горечь, разочарование смешались с предвкушением воздуха и радости от полета. Он негодяй, но когда он завяжет, то непременно искупит свой грех. Обязательно.
***
– Ну, ну, милая моя, не надо так переживать, - мягко проговорила Зоя Павловна, осторожно подливая густой ароматный чай в чашку дочери.
– Все образуется, вот увидишь!
Конечно, Карина была рада тому, что ее мать приехала поддержать после памятного звонка Овчаренко. Да, они не приедут. Жаль, что знакомство откладывается на неопределенный срок. И это при том, что заявление в ЗАГС уже подано на прошлой неделе. Карина вздохнула, пытаясь внимательно слушать Зою Павловну, но тревожные мысли напрочь заглушали голос рассудка. Мать словно ощутила паническое настроение дочери и примчалась в столицу на следующий же день. Карина только проснулась и, зевая на весь рот, отправилась открывать двери. К ее огромному изумлению на пороге съемной квартиры, где она жила с Анькой и Лизкой, стояла Зоя Павловна собственной персоной. В летнем брючном костюме и с небольшой сумкой в руках - сразу видно, что приехала она надолго.
– Мам, мам, я чувствую, что-то не так, - дрожащим голосом проговорила Карина.
– Он что-то скрывает от меня, и это накануне свадьбы!
– Алексей Николаевич, человек занятой, у него вполне могли сложиться непредвиденные обстоятельства, - продолжала взывать Зоя Павловна, нежно гладя по спутанным волосам дочери.
Девушке достались такие же локоны, как и у нее - густые, гладкие, с редким красноватым отливом. С одной только разницей - у Зои Павловны было строгое каре, а Карина носила распущенные длинные волосы.