Разборки под прикрытием
Шрифт:
– Я пока ствол у себя оставлю, – сказал Гринчук. – А ты можешь выступать. Я слушаю.
Олег провел рукой по коротко остриженным волосам.
Врать? И что? Сказать, что у него в доме есть важная информация? В натуре… Этот, как его называет Абрек, Зеленый, не дурак. Совсем не дурак.
А ведь Олег не поверил сразу, когда Абрек рассказывал о Зеленом, о мистике, о его везении… И о том, какие начинаются неприятности у тех, кто перешел Гринчуку дорогу…
Если бы у них были такие деньги, скинуться, отдать, лишь бы он уехал… И денег таких
Олег застонал от бессилия. Не было выхода. Не было, не было… Вот так качнуться назад, опрокинуться в пропасть, чтобы уже ничего не было… Но Мастер, гиена старая, не отпустит Лену и детей. Прежде чем уйти, он их убьет.
В любом случае, отдаст Олег ему Гринчука или нет.
– Что случилось? – спросил Гринчук.
– Что? – переспросил Мастер когда поднял телефонную трубку.
Он уже больше часа ждал появления Гринчука. Олег не мог найти Зеленого, каждые две минуты перезванивал и просил, умолял со слезами в голосе, не трогать детей и жену, подождать…
Олег не врал, Мастер это чувствовал, слышал в голосе, в каждом слове. Я его найду, кричал Олег, я его…
Потом перезвонил и сказал, что Гринчук нашелся. Что через час он его привезет к дому. Вырубит и затащит, или обманом заведет под пистолет Мастера.
А теперь вот звонок и в трубке – не хлюпанье Олега, а спокойный голос Гринчука:
– Привет!
– Что?
– Я говорю – привет. Думал, ты меня искать будешь…
– А я тебя и искал. И нашел. Не думал, что у Олега хватит глупости тебе все рассказать…
– Не думал, что у тебя хватит глупости полезть к его семье. Думал, это наше с тобой дело…
Мастер неожиданно хихикнул.
– У меня тут два дела – с тобой и с ним. Слышишь?
– Слышу. Но, думаю, ты можешь оба дела решить со мной.
– Не получится. Этот… – Мастер попытался подобрать слово, – этот… он должен подохнуть. Сказать всё и подохнуть. А потом…
– Сделай пару глубоких вдохов и успокойся, – посоветовал Гринчук. – Заткнись. И дай мне сказать.
– Говори… Говори. Я же забыл, ты у нас чистоплюй, ты у нас все равно станешь бабу и детей спасать… Я же помню, как ты три года назад под пули полез, чтобы деток вытащить… Вот, зайди ко мне сюда, Олег дорогу покажет. Зайдешь, мы с тобой поговорим. Или можно еще так – ты привозишь деньги общака, меняешься со мной. Бабки – на Олеговых родственников, – Мастер повысил голос, задремавший Денис проснулся и заплакал.
Мастер повернул трубку так, чтобы плач был слышен лучше.
– Я тебе предлагаю другое, – сказал Гринчук и закрыл глаза.
Олег отошел в сторону, чтобы не слышать разговора. Сидел на корточках, сжимая руками голову и, раскачиваясь, повторял: «За что?»
Зачто-зачто-зачто-зачто…
Нужно делать ход, понимал Гринчук. Как всё просто – отдать общак… Но ведь денег – нет. Нет денег, твою мать! Полмиллиона не хватит.
К тому же, деньгами Мастер не ограничится.
–
– Не смешно, – сказал Мастер. – Не ты меня сюда привел…
– Я, – сказал Гринчук. – Я тебя сюда привел. Я все сделал для того, чтобы ты сюда приехал. Думаешь, Виталик просто так согласился с тобой встретиться? Нет, по моей настоятельной просьбе. Я должен был знать, когда ты приедешь в Узловую… Время, чтобы ориентироваться, когда тебя ждать…
– Врешь…
– Зачем мне врать? Нет, конечно, откуда мне было знать, что тебя информировали о моем пребывании в Приморске? Откуда, сам подумай…
Мастер вдруг понял, скрипнул зубами, прошипел что-то.
– Правильно, – одобрил Гринчук. – Совершенно верно. Это я тебе звонил. А ты и купился… Ты был мне нужен здесь… на всякий случай. На крайний случай… Если бы мне вдруг захотелось узнать наверняка, что же произошло здесь с Мастером, что-то такое, что он так изменился! Что он решил убить Атамана, почти сына своего, и попытаться помешать мне, подполковнику милиции, во всем разобраться…
– А если я их убью? – спросил Мастер.
Лена вскрикнула и прижала к себе детей. Плакал Денис, заплакала Марина.
– А ты их не тронешь! Я вообще не понимаю, как ты, старый вор, решился на такое? Совсем потерял совесть… Понятия забыл?
– Про понятия и совесть ты у Олега спроси…
– Я уже спросил. И даже нашел того, к кому тебя возили. Нашел видео-архив, в котором ты очень неплохо смотришься… – Гринчук замолчал, вслушиваясь в то, что происходило на той стороне, в доме Олега.
Мастер словно закашлялся. Если он сорвется, то сейчас, понимал Гринчук, но выхода не было. Спасти может только темп.
– Кассетку я у себя оставил…
– Врешь…
– Зачем мне врать? – Гринчук зажмурился, как перед прыжком в пропасть.
Не ошибиться… Если он ошибется – все. Ничего уже сделать будет нельзя.
– Помнишь такую странную комнату, красную с черным… Тебя туда притащили? Да? Зеркало помнишь, во всю стену? И вот за этим зеркалом была видеокамера. Тебе случайно не понравилось? Кстати, можешь считать, что тебя приняли в орден Черного Тамплиера… Общественная организация «Черный замок». Обряд болезненный, но древний…
Мастер зарычал.
– Ты не рычи – кукарекни, чтобы на правду похоже было. Кто бы подумал, что петухи так беспредельничать начнут… Раньше ведь как было – опустили беднягу – сиди за загородкой, приходи по вызову, подмывшись… А покойный Атаман удивлялся, как тебя загипнотизировали, как вышло, что вернулся вместо тебя совсем другой человек? Ошибался Атаман, не человек приехал, петух. Ты трубку не убирай, не нужно… Как ты перепугался после возвращения! Ты же знаешь законы… С петухом за одним столом сесть… Руку ему подать… Если петух не объявит себя, попав в общество нормальных людей, то его, когда все выяснится, кончают сразу же. На месте.