Разбойничья злая луна
Шрифт:
– Как вернёмся? – проговорил он. – А разве мы… Ты… ты, наверное, не то хотел сказать… Ты хотел сказать, что это возможно теоретически?.. Теоретически, да?
– Нет, – удручённо признался Валентин. – Теоретически это как раз невозможно. Пока невозможно.
Толик сморщился от мыслительного напряжения.
– А как же тогда… – жалобно начал он и замолчал. Затем вскочил и с треском ухватил Валентина за руру на груди. – Ты что ж, гад, творишь? – прохрипел он. – Ты чем шутишь?
– Да не шучу я!.. – делая слабые попытки освободиться, оправдывался
– Ничего не понимаю… – Толик отпустил его. – Ну ты же сам только что сказал, что мы вернёмся!
– А куда я денусь! – с тоской проговорил Валентин. – Она ж с меня с живого не слезет!..
Тихо, как сомнамбула, подошёл Фёдор Сидоров с закрытыми глазами – духота доняла. Не просыпаясь, он проволок мимо них циновку и рухнул на неё по ту сторону «Пенелопа». Затем над бортом появилась его сонная физиономия.
– А вы чего не спите, мужики? – спросил усыновлённый авангардист, по-прежнему не открывая глаз.
– Да вот тут Валька нас домой отправлять собирается…
– А-а-а… – Физиономия качнулась и исчезла, но тут же вынырнула снова, на этот раз с широко открытыми глазами. – Что?!
– Вот только теорию относительности опровергнет – и отправит, – сердито пояснил Толик.
С невыразимым упрёком Фёдор посмотрел сначала на него, потом на Валентина.
– Мужики, не пейте кровь! – с горечью попросил он.
17
Прошла неделя.
18
Толик сбросил связки бананов перед хижиной и вдруг к удивлению своему заметил Валентина. Днём? Посреди посёлка? В опасной близости от Тупапау? Странно…
Голый до пояса конкурент колдуна сидел на корточках перед божественной медной проволокой и, упёршись ладонями в колени, пристально рассматривал один из её тусклых витков.
– Молишься, что ли? – хмуро поинтересовался Толик, подойдя.
Валентин вздрогнул:
– А, это ты… – Он снова вперил взгляд в проволоку. – Слушай, подскажи, а? Вот этот виток нужно вывихнуть на сто восемьдесят два градуса, оставив всё остальное без изменений. Такое технически возможно? Я имею в виду: в наших условиях…
Таура Ракау остолбенел.
– А ну пошёл отсюда! – грозно приказал он вполголоса. – И чтобы больше к проволоке близко не подходил!
Валентин вытаращил глаза.
– Какой виток? Куда вывихнуть? Ты что, не видишь? – В гневе Таура Ракау щёлкнул по одной из жёлтеньких священных тряпочек. – Табу! К ней даже прикасаться нельзя!
Валентин моргал.
– Толик, – растерянно сказал он, – но… я нашёл решение, Толик!
Таура Ракау покосился сердито, однако лицо Валентина сияло такой радостью, что вождь, поколебавшись, сменил гнев на милость. В конце концов, почему бы и нет? Почему в самом деле не допустить, что, изрисовав очередной гектар влажного песка, Валентин выразил наконец в формулах постигшую их драму?
– Опроверг, что ли? – спросил Таура Ракау ворчливо, хотя и вполне дружелюбно.
–
– Ага, – сказал Толик. – Понятно. Ну а проволоку зачем гнуть собирался?
– А проволока, Толик, – в восторге отвечал ему Валентин, – это почти готовая установка! У нас есть шанс вернуться, Толик!
Вне всякого сомнения, Валентин говорил искренне. Другой вопрос: был ли он вменяем? Если вдуматься, Тупапау кого хочешь с ума сведёт…
– Валька, – проникновенно сказал вождь, присаживаясь рядом на корточки, – кому ты голову морочишь? Какая ещё, к чёрту, установка? Ну не станешь ты для Натальи хорошим – хоть пополам разорвись! Ты думаешь, она ничего не понимает? Всё она прекрасно понимает. И что не виноват ты ни в чём, и что не выбраться нам отсюда… Просто ей повод нужен, чтобы пса на тебя спускать. Ну зачем ты всё это затеял, Валька?..
Валентин смотрел на него, приоткрыв рот.
– Ты… не хочешь домой? – потрясённо вымолвил он, и тут его наконец осенило. – Слушай… Так тебе, наверное, понравилось быть вождём? А я, значит…
Толик вскочил, и минуты две речь его была совершенно нецензурной. Валентин оторопело смотрел на него снизу вверх.
– Ты мне скажи такое ещё раз! – выходил из себя уязвлённый Толик. – Вождь! Хвост собачий, а не вождь! Хуже снабженца!..
– Тогда почему же ты?..
«Разгоню! – державно подумал Таура Ракау. – Вальку – к общественно полезному труду, а Тупапау – на атолл! Поживёт одна с недельку – вернётся шёлковая!»
– Ты кому голову морочишь? – повторил он, недобро щурясь. – Ну, допустим, выгнул ты проволоку. На сто восемьдесят два градуса. И что будет?
– Да-да, – озабоченно сказал Валентин. – Самое главное… Здесь грозы бывают?
Таура Ракау сбился с мысли. Грозы? Таароа что-то говорил о сезоне дождей… А при чём тут грозы?
– Громоотвод? – спросил он с запинкой.
– Изящно, правда? – просиял конкурент колдуна. – Молния нас сюда забросила, она же нас и обратно отправит. По всем расчётам должна сложиться аналогичная ситуация…
Замысел Валентина предстал перед Толиком во всей его преступной наготе. Нагнать страху. На всех. И в первую очередь – на Тупапау. Да в самом деле, кто же это в здравом уме согласится второй раз лезть под молнию!.. Понятно… Он думает, Наталья испугается и притихнет… Ой, притихнет ли?
Тут Толик заметил, что Валентин умолк и как-то странно на него смотрит:
– Ну? Что там ещё у тебя?
– Толик, – сказал Валентин, – можно я останусь здесь?
– Где здесь?
– Ты не сомневайся, – преувеличенно бодро заверил Валентин. – Вы прибудете куда надо. В целости и сохранности.
Таура Ракау Ха’а Мана-а остолбенел вторично.
– Стоп! – рявкнул он. – Ты хочешь нас отправить, а сам остаться?
– Но если мне здесь нравится! – неумело попытался скапризничать Валентин. – Климат хороший, море… и вообще… Люди приветливые…