Разбойник и леди Анна

Уэстин Джин

Анну передернуло.

– Какой негодяй!

– Анна, король потребует твоего возвращения ко двору, как только появится Уэверби.

– Но ты можешь показать королю письма, найденные у Черного Бена.

– Уэверби с легкостью опровергнет обвинения, скажет, что это подлог. Лорду поверят скорее, чем разбойнику.

Губы его растянулись в улыбке, больше похожей на гримасу.

– Я должен хорошенько подумать, что предпринять.

– Тем более нам надо отправиться в Виргинию.

– На земле нет места, где мы могли бы укрыться

от ненависти Уэверби. Он будет охотиться за нами, потому что не допустит, чтобы я взял над ним верх и чтобы ты была счастлива.

В голосе его зазвучала горечь.

– Я должен найти способ одолеть этого мерзавца и предателя. И раз уж я бастард, единственное, что я могу сделать, это убить его или же погибнуть сам. Ради своей чести.

Сердце Анны болезненно сжалось.

– Джонни, ты не слушаешь меня. Эдвард не имеет значения, как и обстоятельства твоего рождения, как и твоя честь.

Джона душил гнев, но он прижал палец к ее губам.

– Твоя безопасность очень важна для меня. Я поклялся защитить тебя даже ценой собственной жизни.

– Я не требовала от тебя такой клятвы.

– Я дал ее твоему отцу в ту первую ночь в гостинице. Моя клятва не умерла вместе с ним. Она умрет только со мной.

– И что ты собираешься предпринять?

Он взял два письма, на которых были сломаны восковые печати. Анна заметила на них оттиск кольца Эдварда с печаткой.

– Бену были даны инструкции отправиться в Беруэлл-Холл и доставить их мажордому Уэверби.

Сначала голос Джона звучал бесстрастно, но по мере того, как он говорил, речь его становилась все громче, а слова весомее.

– В письме к мажордому лорд Уэверби дает ему инструкции снарядить пятерых из слуг и отправить в Саутгемптон, чтобы они сели на корабль, направляющийся в порт Гавр в устье Сены. Уэверби будет в гавани на голландской галере под названием «Эре» и притворится пленником. Я отправлюсь туда.

Анну охватил ужас при мысли о том, что Джон будет сражаться один против многих. Это был отчаянный и обреченный на неудачу план со смертельным исходом для Джона.

– Возьми меня с собой.

– Это слишком большой риск. Даже своих людей я с собой не возьму. Один буду сражаться.

– После прошедшей ночи я решила, что мы всегда будем вместе. – Анна едва сдерживала слезы.

Джон погрузился в мрачное раздумье:

– Неужели ты не понимаешь, Анна? Мы не будем счастливы, пока жив Уэверби.

– Пытаюсь понять, – тихо произнесла Анна, прищурившись. – Ты готов умереть ради моего спасения, не подумав о том, как я буду жить дальше?

Он не ответил, но плечи его поникли.

– Возьми меня с собой. Ты же видел, я не отступила перед Черным Беном. Я тебя не подведу!

– Ни за что! Это безумие!

– Какой смысл в болтовне о равноправии мужчин и женщин, – обрушила на него свой гнев Анна, – если ты, как и Черный Бен, считаешь себя вправе решать за других? Если тебя страшит мысль нарушить клятву верности

твоим соратникам, то уж лучше я возьму на себя этот труд и открою им правду, прежде чем осуществлю свои намерения!

– Ты намеренно неправильно истолковала мои слова, что же, это присуще женщинам, – произнес он хмуро.

– По правде говоря, сэр, я только указала вам на вашу мужскую лживость, как сделала бы любая трезвомыслящая женщина.

Джон так глубоко втянул воздух в легкие, что рана тотчас же напомнила ему о себе и о том, что следует быть осторожнее, но в присутствии Анны это было нелегко. Ее волосы при свете луны казались пляшущими языками пламени, но это пламя было несравнимо с яростью, написанной у нее на лице. Желание охватило Джона. Он не мог отвести взгляда от пульсирующей жилки на ее безупречной шее, с трудом преодолев желание прильнуть к ней губами, как это было накануне. Анна Гаскойн не принадлежит ему. Она чужая жена.

Джон не отрицал равноправия мужчин и женщин, однако считал, что в семье лидерство принадлежит мужчине. Джон много раз слышал это во время дебатов в Оксфорде, и этот довод уже висел на кончике его языка, однако, взглянув на Анну, точнее, на выражение ее лица, Джон решил повременить.

– Очень хорошо, Джон, – сказала Анна. – Ты лишил меня невинности, но не хочешь восстановить мою честь.

Джон вспыхнул, к немалому удовольствию Анны.

– В таком случае я сделаю это сама. Иного выхода нет. Я встречусь с Эдвардом в Уайтхолле, захватив с собой мой кинжал, и попытаюсь убить его. Или сама погибну. Черный Бен не смог меня заставить есть землю, но ты не оставляешь мне выбора, заставляя принимать решения против моей воли. Прошлой ночью ты поклялся мне в вечной любви и сказал, что мы поженимся. Приятно было вспахать целину, не так ли?

Джон изменился в лице.

– Ну, если ты так считаешь, значит, и не было ничего, кроме похоти.

– Я не верю тебе, Джон Гилберт.

– Верь тому, что тебе подсказывает сердце! Я бы так никогда не сказал, если бы женщина не использовала против меня свое оружие!

Анна поднялась.

– Неужели ты лишишь меня возможности отомстить этому лживому лорду, игравшему моими чувствами, продавшему меня королю, убившему моего отца, пытавшемуся оскопить тебя?

– Женская месть отличается от мужской, – сказал Джон, дав ей понять, что разговор окончен.

Однако Анна не унималась.

– В чем отличие, объясни!

– Довольно!

Он схватил Анну за плечи и стал яростно трясти, надеясь, что она в конце концов поймет правильность его решения. Ведь он собирался сражаться с Уэверби ради нее.

– Оставь меня, Анна. Я пойду к Уэверби одни, и покончим с этим.

Анна пыталась вырваться, но не смогла и теперь стояла неподвижно, глядя на Джонни.

– Таковы-то твои представления о равенстве мужчин и женщин. Ведь ты даешь право выбора своим людям, не навязываешь им свою волю?