Разбойный приказ

Посняков Андрей

Вопрос этот Митька, словно бы невзначай, задал Ивану, ехавшему рядом на коне. Тот сразу же ухмыльнулся:

– Ага, на свой страх и риск, как же! В июне месяце к Архангельскому городку из самой Москвы ба-альшой караванец пойдет! За рыбой, да за дичиной, да за всем прочим. Давно уж собирались в дальние северные края московские торговые гости.

– Московские гости? – изумился Митрий. – А они уже туда не прошли часом?

Тут пришел черед удивляться приказчику:

– Как так?

– А так. – Отрок улыбнулся, немножко радуясь, что озадачил своего спасителя.

А не корчи из себя всезнайку, поскромней будь! – Мы-то ведь все, – пояснил, – я, сестрица моя, Прошка, как раз с московскими гостями на Шугозерье и ехали.

– Так… – задумчиво скривился Иванко. – Вот что, Дмитрий, ты мне, как на ночлег станем, все хорошенько расскажешь, лады?

– Лады, расскажу, – Митрий пожал плечами. – Не особо много там и рассказывать-то.

Когда возы подъехали к броду, уже смеркалось. Небо по-прежнему оставалось светлым, но на лесную дорогу опустилась глухая полутьма. Бледно-белый месяц зацепился рогами за вершины сосен, рядом с ним высыпали такие же белые звезды. На небольшой полянке возы составили в круг; стреножив, лошадей пустили пастись, развели костры, выставили караулы. От кого, спрашивается? Нешто нападут на такой обоз мелкие разбойничьи шайки? Самим же дороже и выйдет! Митрий вспомнил, как лихо оборонялись от татей московиты. Вот и здесь будет все точно так же, ежели вдруг нападут. Но пока, похоже, никто нападать не собирался.

Митькин рассказ о московских обозниках Иванко выслушал в мрачной задумчивости. Потом кое-что уточнил: что за товары были в возах и как выглядел купец. Про купца Митрий обсказал: толстый такой, немолодой уже, бородища лопатой и как боярин одет; а вот насчет товаров замялся – не видал он товаров, все возы рогожками затянуты и под охраной были.

– И большая охрана? – тут же переспросил приказчик.

– Большая, добрая, такая, как и здесь. Даже пищали и те были. Правда, не очень дорогие, с фитильными замками.

– А ты, я вижу, в огненном бое разбираешься?

– Не то чтобы разбираюсь, а уж это-то вижу.

– А что еще видишь? Смотрю, у тебя книжица… Разрешишь взглянуть?

Митька усмехнулся, протягивая приказчику обгорелого Рабле, коего с вечера таскал с собою, пока Прошка зашивал свой прохудившийся заплечный мешок.

Иван взял в руки книгу, пролистнул…

– Ого! – воскликнул он с нешуточным удивлением. – Латиница. Чья речь?

– Французских немцев.

– И ты… ты ее понимаешь?

Митрий скривился, словно от зубной боли:

– Не, просто так таскаю! Конечно, понимаю. Правда, не все.

– Откуда у тебя эта книга?

– Так… Купец один подарил.

Отрок не стал вдаваться в подробности, слишком уж навязчивым показалось ему поведение приказчика, прилип, можно сказать, как репей.

– Ты волком-то не смотри, вьюнош. – Ушлый Иван сразу заметил сменившееся настроение собеседника. – Я ж не просто так спрашиваю, а для твоего же блага. На службу-то ко мне пойдешь?

Митька хмыкнул:

– А куда теперь деться?

– Верно мыслишь! – хохотнул приказчик.

– Только

ты еще так и не объяснил, что делать надобно. В чем служба-то состоять будет?

– Уже состоит, Дмитрий! – Иван рассмеялся. – Вот из вопросов и ответов на них и состоит.

Отрок покачал головой:

– Чудно! Только знай: я один, без Прошки…

– Прохор, кажется, молотобоец? – быстро перебил Иванко. – По крайней мере, он именно так говорил.

– Да, молотобоец, – подтвердил Митька. – И еще – добрый кулачный боец. За Большой посад постоянно стоит, супротив наших, введенских.

– Боец, значит? – Приказчик явно обрадовался, даже потер руки. – Славно! А ну-ка, зови его сюда.

– А чего его звать? – Митрий засунул в рот два пальца и, свистнув, махнул рукой. – Эй, Прошка! Давай сюда, дело есть.

Сидевший у костра Прохор как раз жарил на прутиках только что выловленную рыбку – окуней или хариусов. Услыхав зов, закрутил рыжеватой башкой, словно ошпаренный.

– Да не вертись, Проша, – засмеялась сидевшая рядом на еловом лапнике Василиска. – Эвон, с реки Митька зовет.

Прохор поднялся на ноги:

– Ну, пойдем, коли зовет.

– Ну нет! – Во многих вещах Василиска разбиралась куда лучше молотобойца, вот как сейчас. – Не пойду, тебя же зовут – не меня. Да и не один там Митька, с приказчиком этим… – Девушка еле заметно вздохнула. – А ты иди, Проша, иди. Я за рыбкой-то пригляжу – ужо к вашему приходу изжарится. Вон, и Анемподист-инок из лесу выходит, все веселее.

– Ну, смотри сама…

Иванко-приказчик и Митька сидели на камнях на берегу реки, невдалеке от брода. Чуть выше по течению, в небольшом омутке, обозные затеяли купаться, а пониже, у плеса, мыли и поили коней. И вроде, казалось бы, у реки было светло, уж, по крайней мере, светлее, чем в лесу, однако, отойдя от костра, Прошка долго привыкал к нахлынувшей вечерней мгле, синей и неожиданно теплой.

– Пойдешь ко мне на службу, Прохор? – едва юноша подошел, негромко поинтересовался Иван.

– На службу? – Прошка хмыкнул. – А ты кто хоть такой?

– Да говорил же, холмогорского гостя Еремея Хвастова приказчик и компаньон.

– Кто?

– Компаньон – это, Проша, слово такое, – пояснил Митрий. – Означает, что они с купцом дела ведут вместе.

– О, хорошо объяснил, – обрадованно поддакнул приказчик. – Так я вам вот что предлагаю – вы на меня работаете, то есть исполняете разные поручения и прочее, а я за это обеспечиваю вам и Василисе спокойную жизнь в Тихвине. Ну, и плачу.

– Что-что? – не поверил Прохор. – Еще и жалованье платить будешь?

– Конечно, – Иван важно ухмыльнулся. – Да не бойтесь, все на оброк не уйдет, вам и самим достанется. Ну, так как?

Ребята переглянулись.

– Только чтобы Ва…

– Да я ж сказал! Все по добру будет.

– Ну, тогда… – Прошка грянул шапкой о землю. – А, по рукам! Э… Только ежели с кузнецом Платон Акимычем Узкоглазовым сладишь!

– Уж с кузнецом точно сладим, – с улыбкой заверил Иван. – Так как, согласны?