Разбуди Лихо!
Шрифт:
— Так что это за гадость?
— Краля бежим! — скомандовал паук и, ухватив меня поперек тела мощными челюстями, потащил куда-то вперед затем вверх.
— Ууурррууррк! Брось, говорю! Брось меня! Ужас…, как жить после такого? — взмолилась я.
Паук остановился, аккуратно опустив меня на пол, отошел и только после этого спросил:
— А что не так?
— Я вся в слюне!
— Зато живы!
У меня было, что ему возразить, но сзади послышалось: «Эй, паук, покажи свою добычу!», и мы оба юркнули в комнату и как, оказалось, прервали очередной
— Что это было? — хотела упереть руки в боки, но во время вспомнила, что бока у меня в паучьей слюне, так что просто сложила руки на груди.
— Прощание, — ответил Лихо, нервно поправив всклокоченные волосы.
Если эта выдра его еще пару раз посетит, он опять облысеет.
— А может быть, плата за мою смерть? Дешево, конечно, один поцелуй за одну Кралю, но я должна знать.
— Нет, — серокожий вскинулся, — тебя я убью бесплатно.
— А вот это уже новость. И что такого масштабного я сделала?
Если подумать то много чего. Но Владыка простил, значит и Лихо гневаться не должен. Или я чего-то не понимаю?
— Ты хоть знаешь, кого пробудила? — взревел вурдалак. — Кто из-за тебя записался в участники?
— А… ну двое вампиров, наместники, кажется. Один хорошенький, другой стремненький. И оба пожелали меня эээм… приобрести. Они уже изъявили свое желание при Владыке, но Зарбу им отказал. — Не без гордости заметила я. Опустим детали, указывающие на кой черт им сдалась Краля Мордовская, и просто насладимся повышенным спросом.
— Это обнадеживает, — скривился Лихо. — А мне что делать?
И он отошел в сторону, чтобы моим глазам открылась невиданная картина, две полутораметровые пирамиды из цилиндрических слитков металла, как в банковских хранилищах, вот только цвет серебристый.
— Это что?
— Ртуть жидкая. Плата за тебя.
— Ну, вот, а говорил, что убьешь бесплатно… Урурк, — обратилась я к пауку на моем плече, — засвидетельствуешь потом, Галя были убита…
— Помолчи, — попросил Лихо и со вздохом сел на облюбованную каменную койку.
Пару минут на молчание я ему дала, затем плюхнулась рядом и, подложив ладошки под опорное место, спросила:
— Ну, что? Что уже случалось?
— Да пойми же ты, Эргард не скоро вернется из…
— Отпуска?
Вурдалак кивнул и уверенно продолжил излагать суть проблему, которую я накликала:
— Ты беззащитна перед моими кровными родственниками. Это, — он махнул в сторону пирамид, — дает огромную власть… и обогащение.
— Боишься, что кто-нибудь из твоего рода пожелает меня продать за это? — кивнул, и я не удержалась от упрека. — Но ты же, сам сказал, что спят все или в разъездах. Да и вообще, мое присутствие на соревнованиях — это твоя надежда на освобождение, так что продавать меня глупость.
— Поверь мне, об этом Гарт и Рандорыр знают, поэтому и добиваются. Ради этого пробудят, призовут и вернут из отпуска всех моих родных. —
— Но твои-то не дураки! Или я ошибаюсь?
Паук тревожно перебежал с одного моего плеча к другому и тихо прошептал:
— Больная тема, аккуратнее.
После его предупреждения я бы тему свернула, но Лихо сам ее раскрыл:
— А кто сказал, что меня родня любит?
— Так вот где собака зарыта, — я похлопала его по плечу. — Это они тебя на тот свет отправить хотят без единой надежды на спасение и твои кровные родственнички им помогут с радостью! Так?
— Да. Так…
— Ху! Виновата не я, аж камень с души. — Отмахнулась с улыбкой и хлопнула его по плечу. — Не кисни. Тебя бы все равно в списках вычислили!
— Только в день награждения, — тихо сообщил Урурк и перелез на Лихо, чтобы, как и господин, приуныть.
Я посмотрела на их композицию горемык горемычных, так идущую к картине Репина «Приплыли» и повеселела. Удивительная способность не падать духом, когда у всех настрой ниже плинтуса не раз спасала меня из передряг. Главное, вовремя сбросить оцепенение и взяться за дело, иначе процесс «скисания» зацепит и тебя.
— Так, не дрейфить! Лихо, можешь ли ты взять время на размышления? То есть, пока ты думаешь и взвешиваешь, кому меня отдать, они ведь не ринутся других будить.
Он опять медленно кивнул.
— А на что ссылаться? — поинтересовался Урурк, наградив меня печальным взглядом красных глазок.
— На сложность выбора.
— Их тут всего один, — возразил серокожий.
— Как один? Не два? А я думала… А ладно! Говори, что у тебя тьма тьмущая предложений отдать, продать и сдать в аренду Кралю Мордовскую. И тяни время с решением максимально долго.
Он косит взглядом виновато. И вот тут до меня доходит смысл его тихо оброненных слов: «Это помимо основной причины…» И в подтверждение моих мыслей серокожий симпатяга отводит взгляд. Трындец, проблема не одна.
— Выкладывай, — хмуро попросила я.
— Предложений нет, — а по глазам видно — не договаривает Лихо, чего-то он очень сильно не договаривает. Ну и как из него информацию вытрясти?
— Я их создам. Главное хорошая самореклама, красивая упаковка и содержание!
— Я помогу, — поддержал меня паук.
— Вот, правильный заряд! — похвалила мохнатика. — В общем, подадим меня публике в лучшем виде. Предложений посыплется масса, одно вполне возможно от Владыки. Главное, чтобы не зря корячилась. — И добавляю с улыбкой. — Лихо, ты же не собираешься помереть раньше срока, то есть раньше окончания соревнований? Да?
Вздрогнул, посмотрел вначале удивленно, потом неуверенно, а после прищурился. Ага, задела за живое. Выходит, сомневался, зараза, в своей способности дожить до завершения празднеств. А может и руки был намерен на себя наложить? А что, родные не любят, свет очей его, Рагу, замужем за Владыкой, а меня два умника серокожих купить хотят и лишить его последней надежды на спасение. Это паршиво, но еще не повод сдаваться.