Разбуди меня
Шрифт:
Драко невесело усмехнулся.
— Ты же не оставишь всё как есть, не так ли?
— Если ты имеешь в виду уничтожение этого урода, то — да, я готов хоть сейчас. Но я не знаю, где он!
Малфой задумчиво посмотрел на однокурсника; кажется, в его голове созрел план.
— Насколько я понимаю, именно такими вопросами и должны заниматься те, на кого мы... — медленно начал он и осёкся. — У меня есть некоторые догадки, и я как можно скорее постараюсь их проверить. Если будет достоверная информация, я тебе сообщу.
С этими словами он встал и взял со спинки стула
Мне это снится. Мне это точно снится. Никто в целом мире не способен искренне сочувствовать мне, а уж тем более помогать.
Это просто очередной сон.
Стоп. Мне же снятся одни кошмары. А тут...
— Какого чёрта?
Малфой закинул полотенце на плечо и обернулся.
— Ну что опять?
— Какого чёрта ты помогаешь мне? — недоверчиво спросил Тео.
Драко театрально закатил глаза.
— Я же объяснял.
— Мне плевать на эти «в тебе я вижу себя двухлетней давности»! Я не верю. Давай, Малфой, скажи, в чём на самом деле твой интерес?
— Мерлинова борода... — процедил Драко сквозь зубы, а потом чётко произнёс: — Мой интерес сугубо прост: я хочу спать в тишине.
С этими словами он вышел из комнаты, оставив Тео наедине со своими мыслями.
Войдя на следующее утро в Большой зал, Гермиона не смогла сдержать восхищённого вздоха.
— Вот это да! — сказала она Джинни, которая тоже с интересом осматривала преобразившееся помещение. — Я уже и забыла, как выглядит школа в праздник Хэллоуина!
Весь зал был по традиции украшен огромными оранжевыми фонарями, сделанными из тыкв с огорода Хагрида. Тыквы парили в воздухе над факультетскими столами, а между ними туда-сюда сновали все четыре призрака в компании сотни летучих мышей, подобных маленьким чёрным облачкам. Ещё несколько сотен сидели на стенах и потолке, помахивая крыльями, отчего поднимался лёгкий ветерок, заставлявший пламя воткнутых в тыквы свечей трепетать. Гермиона посмотрела вверх: небо словно тоже знало о том, что сегодня нужно быть мистически тёмным, и посеревший с самого утра потолок Большого зала был затянут грозными тучами. Затем Гермиона опустила глаза на столы, где стояли пустые золотые блюда, которые, едва они с Джинни заняли свои места, наполнились угощениями.
— Нужно будет обязательно заглянуть к Винки на днях, — прошептала она, чувствуя угрызения совести из-за того, что последнее время редко бывала на кухне у эльфов. — О, а вот и почта!
Под потолком началась небольшая суматоха: стоило первой сове влететь в зал, как летучие мыши мигом попрятались по углам, не желая стать добычей уставших и проголодавшихся птиц.
Маленькая коричневая сипуха, захлопав крыльями, опустилась прямо напротив Гермионы и протянула свёрнутый в рулон выпуск «Ежедневного пророка». Девушка положила кнат в мешочек, привязанный к лапке птицы, и развернула газету. Но не успела она вчитаться в заголовок, как слева послышался недовольный голос Ромильды Вейн.
— И как же мы пойдём в Хогсмид? — протянула она, подходя к столу; в честь праздника всем ученикам было разрешено сегодня посетить волшебную деревушку. — Ведь того и гляди начнётся дождь!
— Ромильда, на
Мисс Вейн надула губы и пробормотала что-то насчёт потёкшей туши.
— Привет, — к Гермионе подсел Дин; он выглядел немного живее, чем вчера, однако всё равно был чем-то явно озабочен. — А мы, я так понимаю, из Хогсмида идём прямиком к Хагриду?
— Да, — шепнула Гермиона в ответ, — я видела Хагрида перед завтраком с этими необъятными тыквами, и он сказал, что всё в силе.
— Отлично, — Дин заговорщически подмигнул, и чуть переместился, чтобы краем глаза взглянуть на когтевранский стол. Падма сидела рядом с Полумной и внимательно её слушала, время от времени кивая в ответ на её рассуждения. Взгляд Дина упал на её руки: в одной Падма держала тост, а другой намазывала на него джем. При воспоминании о том, как эти тонкие запястья обвивали его шею, сердце Дина тоскливо заныло, и он поспешил отвернуться.
Тем временем Гермиона, прикрывшись страницей «Ежедневного пророка», тоже поглядывала на стол другого факультета. Нотта снова не было, и это вызывало в ней противоречивую смесь облегчения и досады. Она даже не знала, что для неё хуже: чтобы он сидел здесь и не сводил с неё взгляда, или чтобы его не было вовсе. Запивая чаем кусочек пудинга, она пыталась вчитаться в статью, в которой сообщалось о служебных перестановках в Отделе магического правопорядка. Дойдя до цитаты прямой речи Артура Уизли, недавно назначенного главой Отдела по ограничению применения волшебства к изобретениям маглов, Гермиона подняла голову, чтобы обсудить эту новость с Джинни, но тут заметила, что к их столу направляется Крам.
— Доброе утро, — сказал он, подходя и кивком приветствуя всех остальных ребят, сидящих по соседству с Гермионой.
— Доброе, Виктор! — она была очень ему рада.
— Можно с тобой поговорить?
— Да, конечно, — Гермиона отложила так и не прочитанную толком газету, — пойдём на улицу, пока дождь не начался. Ты видел, какое небо? Того и гляди, придавит наш замок!
Они вышли через парадные двери и направились в сторону Чёрного озера. Этим пасмурным утром небо было не просто тёмным; оно представляло собой абсолютное отражение водной глади: такое же излишне спокойное, суровое, опасно затихшее.
— Как прошёл матч с Голландией? — спросила Гермиона и, заметив, что Виктор намеревается взять её за руку, чисто автоматически перевесила сумку на другое плечо, создавая между ними своеобразную преграду. — Мы ведь так и не обсудили это. Я слышала, вы выиграли с небольшим перевесом?
— Да, в этот раз много голов пропустили, — ровным голосом ответил Крам.
— То есть, ты как всегда спас ситуацию?
Теперь уже Виктор не смог сдержать улыбку.
— Я всего лишь сделал свою работу. Но, признаться, я немного сержусь на наших загонщиков, которые вместо того, чтобы не давать голландским охотникам атаковать наши ворота, почему-то опекали их ловца. Наверное, решили, что я здесь совсем не тренируюсь и нуждаюсь в помощи...