Разбуди меня

Zetta

Она обернулась, ища глазами Джинни. Та стояла неподалёку рядом с Полумной и тоже внимательно смотрела на сцену.

— Итак, дорогие семикурсники, наши выпускники! — начала Макгонагалл. — Сегодня я прежде всего обращаюсь к вам. Я очень рада, что вы успешно завершаете обучение в Хогвартсе, нашей Школе чародейства и волшебства, и я горжусь тем, что многие из вас не покинули её в самый трудный момент. Все эти семь непростых лет вы учились, постигали сложные науки, превосходно преподаваемые нашими учителями, и одновременно с этим боролись против сил зла.

И, раз уж я заговорила об этом, то считаю нужным именно сейчас позвать на сцену нашего — теперь уже — гостя, которого я тем не менее всегда буду считать своим учеником и одним из главных проказников факультета Гриффиндор...

Следующие её слова утонули в восторженных воплях толпы, но Макгонагалл не стала применять заклинание усиления голоса — все и так поняли, о ком шла речь.

Гарри аккуратно пробрался через оркестр, как всегда, жутко стеснённый оказанным ему вниманием, и подошёл почти к краю сцены.

— Друзья, — сказал он, когда возгласы немного поутихли, — во-первых, поздравляю вас, моих однокурсников, с окончанием школы! Этот путь мы проделали вместе, но вы заслуживаете гораздо большего уважения, чем я, ведь у вас остались силы и желание получить такой важный сертификат об окончании Хогвартса.

— Если бы нас позвали в Министерство, мы бы тоже не заканчивали школу! — выкрикнул кто-то сзади.

Дин с Гермионой одновременно обернулись, но Дафна их опередила.

— Монтегю, — пояснила она. — Не обращайте внимания.

— Слизеринцы совсем тут распустятся без тебя, — сказал ей Дин. — Особенно некоторые.

— Ох, я сама этого боюсь...

— А кто теперь будет старостой?

— Трейси Дэвис. Её уже утвердили.

— Я совсем её не знаю, — Дин покачал головой. — Она хоть адекватная?

— Ага, — весело кивнула Дафна. — Полукровка, как и я.

— Это уже о многом говорит, — рассмеялся он, а Гарри в это время продолжал:

— Дело не в том, что я искал повод не возвращаться в школу и поэтому откликнулся на первое подвернувшееся предложение из Министерства. Я хотел быть мракоборцем ещё с пятого курса, и я стану им. Это одна из целей моей жизни. Как мне кажется, у каждого человека должна быть какая-то цель, которой он будет добиваться, к которой будет идти...

— Я думал, у тебя нет целей после победы над Сам-Знаешь-Кем! — снова выкрикнул кто-то из слизеринцев, но Гарри пропустил эту реплику мимо ушей.

— ...потому что человек без цели не знает, куда себя деть, в какой области применить полученные знания. Он может легко попасть под влияние других, он просто понемногу теряет себя...

Во время вступительной речи Тео и Падма стояли в дальнем углу зала, недалеко от окна. С этого места открывался хороший обзор, и слышно было каждое слово. Тео делал вид, что ему абсолютно наплевать, что там говорит Мальчик-Выживальчик, однако на самом деле внимательно его слушал и даже кое в чём соглашался.

Твою мать, Поттер, а ты ведь прав! «Попадает под влияние других, понемногу теряет себя»... Да ты просто рассказываешь историю моей грёбаной никчёмной жизни.

Вот уж никогда бы не подумал.

— ...и поэтому я желаю вам, выпускники, найти свою цель и идти к ней, несмотря ни на что! Поздравляю вас! Спасибо, что были со мной целых шесть лет!

Гарри отвесил поклон преподавателям, потом ученикам, и зал взорвался бурными аплодисментами. Грохот был как на матче по квиддичу: кто-то взорвал хлопушку, кто-то выпустил вверх сноп разноцветных искр, а Падма быстро создала из воздуха букет фиалок и заклинанием переправила его прямо в руки Гарри.

— Детский сад, — фыркнул Тео, морщась. — Ты бы ему ещё розы подарила.

Падма лишь отмахнулась.

— Если ты никогда в жизни не дарил цветы, это не значит, что и другие не могут этого делать.

— Не говори того, чего не знаешь, — отрезал он.

Падма удивлённо приподняла брови, но не стала продолжать спор.

Гарри ушёл, и в центр сцены снова вышла Макгонагалл. В заключение она сказала ещё несколько поздравительных слов, а потом развернула свой пергамент.

— Сейчас я буду вызывать вас в алфавитном порядке, а профессор Флитвик будет вручать сертификаты. Итак, Ханна Аббот, прошу на сцену!

Ханна в золотистом платье и на непривычно высоких каблуках, вышла из толпы. За руку её поддерживал Невилл, который поразил всех своим нарядом: чёрный фрак в комбинации с белой рубашкой, ворот которой был увенчан такой же белоснежной бабочкой. Увидев эту пару, гриффиндорцы и пуффендуйцы дружно захлопали, а когда Невилл довёл Ханну до лестницы и отпустил, затаили дыхание, наблюдая, как девушка поднимается по ступенькам.

Но всё прошло хорошо, и Ханна после рукопожатия и поздравлений от Макгонагалл подошла к Флитвику, который прямо при ней с помощью магии сотворил сертификат с оценками по ЖАБА, гербовой печатью и подписью директора.

Дальше дело пошло быстрее, и учеников стали вызывать по двое. Когда очередь дошла до Эрни Макмиллана, Падма уже приготовилась идти на сцену: за Эрни должны были вызвать Малфоя, а поскольку Элоиза Миджен уехала ещё вчера, то следующей по списку была она. Но когда Эрни получил свой сертификат, Макгонагалл объявила Парвати и Эдриана Пьюси.

— Странно, — сказала Падма и машинально сделала шаг по направлению к сцене.

— Куда? — резко спросил Тео, хватая её за руку.

Падма утомлённо покачала головой: бал ещё и не начинался, а он уже её вымотал.

— Надо разобраться, почему меня не вызвали, — устало объяснила она.

Тео молчал, в прищур глядя на неё. Падма стойко выдержала и это испытание, не отводя глаз.

Ну и взгляд! Почище сыворотки правды...

— Если увижу тебя с Томасом, то влетит обоим.

Падма решительно вырвала руку.

— Счастливо оставаться, — бросила она и скрылась в толпе.

Стараясь никого не задеть, она с трудом пробралась ближе к сцене и на секунду остановилась, чтобы оглядеться. Совсем недалеко стоял Малфой и, заметив Падму, попросил младшекурсников расступиться, чтобы освободить ей дорогу.