Разговор с незнакомкой
Шрифт:
— Лёлечка, Терехин не звонил?
— Нет пока. Мой, Дима, руки, у меня все готово.
— Интере-есно… — раздумчиво проговорил Дмитрий Матвеевич, проходя на кухню.
— Звонил тут какой-то тебе днем, то ли с акцентом, то ли выпивши…
— И что сказал?..
— Бурцев, говорит, здесь проживает? Здесь, отвечаю, но он на службе. Передайте, говорит, Митьке, вечером зайду.
— И больше ничего не сказал? А как назвался?
— Ничего не сказал, повесил трубку.
— Интере-есно… — повторил Дмитрий
Из прихожей послышалась приглушенная трель телефонного звонка. Дмитрий Матвеевич протянул руку к посудному шкафчику и снял алую трубку добавочного аппарата.
— Бурцев… А-а, Василь Палыч, да, только что пришел. Все, в общем, в норме. Почему неуверенно? Абсолютно уверенно. Вот перекушу и… одним словом, через часок позвоню.
Едва он успел положить трубку, снова раздался звонок, теперь более мелодичный, переливистый. В унисон ему негромко взлаял пудель. Ольга Кирилловна вышла, и вскоре Дмитрий Матвеевич услышал из прихожей ее голос:
— Дима, к тебе.
Он поднялся и медленно, нерешительно, точно раздумывая, стоит ли идти, шагнул за порог.
В прихожей Ольга Кирилловна зажгла свет, и Дмитрий Матвеевич увидел подавшегося к нему с протянутой широченной ладонью приземистого мужчину с квадратными, конусообразно ниспадающими от шеи литыми плечами. Небольшие серые глазки его хитровато и изучающе поблескивали.
— Не узнаешь?.. — то ли спросил, то ли отметил он приглушенным баском, пряча в своем кулаке едва ли, не всю кисть неуверенно протянутой руки хозяина.
Дмитрий Матвеевич, высвобождая руку, лихорадочно соображал, где он мог видеть эту рыжую шевелюру, остро выпирающие скулы, пухлые и влажные губы.
— Вижу, вижу, не признал… — Гость отшагнул в сторону, к кухонной двери, оглядывая с ног до головы хозяина. — Эх, Митяй, соседей своих не признаешь, шабров…
Дмитрий Матвеевич виновато улыбнулся.
— Ромку Макаркина не признал, ну ты подумай! А как по садам-то вместе лазили, помнишь?..
— Ну как же, как же… — Дмитрий Матвеевич заставил себя улыбнуться и вытянул руку в сторону приоткрытой двери. — Прошу вас.
Гость переступил порог комнаты, пудель точно прилип к его штанине, к чему-то принюхиваясь. Потом, резко тряхнув лохматой головой, смачно и протяжно чихнул.
Дмитрий Матвеевич укоризненно потрепал его за длинное ухо, придерживая у порога, и вслед за гостем прошел в комнату, выдвинул из-за стоящего посредине стола два стула.
— Прошу садиться, как раз к трапезе…
— Добро. А я уж думал, не признаешь. Сколь не виделись-то! Годов с десяток, а то и поболе…
— Да, давненько, — согласился Дмитрий Матвеевич, усаживаясь рядом с гостем.
В комнату заглянула Ольга Кирилловна.
— Дима, так я здесь и накрою? Мойте руки пока.
Через несколько минут уже за накрытым
Гость пробежал глазами вдоль стола и раз, и другой, не задержав, впрочем, взгляда ни на одной из закусок.
— Вам что-нибудь подать? — настороженно спросила хозяйка. — Соль и горчица справа от вас, а рядом красный перец, если желаете.
— Так я это… магазин-то далеко у вас? Сбегаю…
Ольга Кирилловна вопросительно посмотрела на мужа.
Дмитрий Матвеевич отложил вилку с нанизанным на нее кусочком сочного балыка, поднялся, вышел на кухню и вскоре вернулся с небольшим хрустальным графином в руках и рюмками.
— Простите нас, Роман… Роман Андреевич. — Ольга Кирилловна растерялась немного. — Вообще-то мы почти не пьем…
— Да ты что, Митюха! — как-то радостно, на подъеме перебил Дмитрия Матвеевича гость. — Батьку-то моего Тимофеем звали, дядь Тимошей, аль не помнишь? С клюшкой-то за нами гонялся, когда в Андрианихин сад лазили… Дак и мое отечество-то ни к чему, земляки как-никак.
Дмитрий Матвеевич поморщился, но промолчал.
— То что не пьете — это хорошо! — похвалил гость, принимая из рук Дмитрия Матвеевича наполненную рюмку и еще более оживляясь. — Хотя не пьет-то знаете кто? Знаете. Ну, тогда ладно, со свиданьицем!
— Надолго в наши края? — спросил Дмитрий Матвеевич, чуть пригубив из рюмки.
— Дён на пять, так думаю, — ответил гость, хрустя маринованным огурцом. — В «Сельхозтехнику» я, пробить кое-что надо. Я теперь, понимаешь ли, начальство, мехцехом руковожу в совхозе. Знай наших!
— Поздравляю, — Дмитрий Матвеевич подлил гостю водки.
— Ну, вот, а нынче не успел, не застал кого следует. А завтра да послезавтра — выходные. Так что застрял я тут. — Роман махнул рукой и взялся за рюмку. — Ладно, обновки хоть завтра справлю своим. — Он почесал согнутым пальцем переносицу и, чуть оттопырив толстую нижнюю губу, опрокинул рюмку в рот.
Ольга Кирилловна пододвинула ему вазочку с паюсной икрой. Роман нацелился было в нее вилкой, но промахнулся, рука его прошла стороной, и на вилке повис увесистый кусок жирной селедки-залома.
Отпив из фужера минеральной воды, Дмитрий Матвеевич промокнул салфеткой губы и, намазывая масло на половинку ситного, спросил:
— Ну-с, а как поживает наша Родионовка? Что нового?
— Дак… смотря по тому, что считать новым, что старым?..
— Ну, я вообще, так сказать…
— Вообще! Ты вот небось как схоронил матку, так и нос не кажешь в Родионовку. Это сколь годов? Десять, боле? То-то! Да там никто и адреса твоего не знает, это я уж тута добыл его, расстарался… Как же — земляк, думаю, не грех проведать Митьку-соседа.