Разгром конвоя PQ-17
Шрифт:
Капитан-лейтенант Рич не стал доносить в Нарвик о своем успехе. Он выстрелил в американское судно четыре торпеды, чтобы оно не смогло дать сигнал бедствия по радио, и он добился этого. Рич не хотел выдать место своей охоты. Взаимодействие между авиацией и подводными лодками, о котором так одобрительно отозвалось вышестоящее командование, принесло разочарование командиров некоторых подводных лодок.
Американский 5411-тонный транспорт «Пан Атлантик» уже длительное время шел на юг, к входу в Белое море. Его капитан, Сайбер установил на судне семь наблюдательных постов, снабдив сигнальщиков хорошими биноклями. «Пан Атлантик» соблюдал строгое радиомолчание, поблизости от него не было видно никаких других, судов; у него, казалось, были все шансы дойти до русского порта. Однако в том же районе под поверхностью моря, не зная друг о друге, уже выходили на боевые позиции две немецкие подводные лодки. Судно доставляло танки, сталь, никель, алюминий, продовольствие, два масляных перегонных куба и большое количество кордита.
Однако в 18.10 «Пан Атлантика» атаковал одиночный «юнкерс». Две из сброшенных им бомб попали в трюм с кордитом, и в результате детонации оторвало нос судна; фок-мачта упала на штурманскую рубку. Атака самолета была столь неожиданной, что радист не успел передать сигнала бедствия. Через какие-нибудь три минуты командир «U-88» с досадой увидел, что намеченная им жертва скрылась под водой.
Вместе с «Пан Атлантикой» на дно пошли двадцать шесть человек из его экипажа, остальных или выбросило за борт, или они прыгнули в воду сами. Ту же картину наблюдал и командир находившейся поблизости подводной лодки «U-703» капитан-лейтенант Байлфелд, потопивший незадолго до этого «Ривер Афтона». Он тоже преследовал «Пан Атлантика» в течение всего утра и первой половины дня 6 июля. Утром он выстрелил по нему две торпеды, рассчитав скорость цели с возможно большей точностью. Однако обе торпеды прошли мимо. В 18.45 Байлфелд всплыл в надводное положение и радировал в Нарвик, что его жертва «потоплена самолетом».
На «U-703» оставалась только одна торпеда и 68 кубических метров дизельного топлива. Это донесение Байлфедда означало для Шмундта, что вскоре из десяти действовавших лодок охоту продолжать смогут только шесть. Однако, пополнив запасы торпед и топлива, из базы готовились выйти и принять участие в разгроме конвоя еще три подводные лодки — «U-251», «U-376» и «U-408». Шансов найти противника у них было немного, за исключением зоны, расположенной к югу от линии наиболее позднего обнаружения судов. Согласно последним донесениям воздушной разведки, у южной оконечности Новой Земли были ледяные поля, простиравшиеся до самого входа в Белое море, поэтому суда, чтобы попасть в Архангельск, должны будут обходить их. Адмирал Шмундт приказал трем новым подводным лодкам патрулировать у западной границы ледяных полей и быть готовыми перехватить там немногие оставшиеся от конвоя суда как раз тогда, когда они, видимо, будут считать себя в безопасности. Остальным лодкам он дал дополнительное время на свободную охоту.
Конвой PQ.17 у Новой Земли 6–7 июля 1942.
Командование 5-й воздушной армии считало, что к тому времени в конвое PQ.17 избежало гибели не более десяти — двенадцати судов; некоторые из них шли на северо-восток, другие — в юго-восточном и южном направлениях. Бомбардировочная авиация продолжала вести разведку, преследование и атаку судов 20. 1-я эскадрилья 26-й бомбардировочной эскадры, отважно атаковавшая 4 июля конвой с малых высот, предприняла во второй половине дня 6 июля вторую крупную операцию против всех уцелевших судов, и особенно против небольшой группы из четырех кораблей, обнаруженных в северо-западном направлении от острова Новая Земля.
Однако погода не благоприятствовала действиям авиации, и самолеты возвратились, не обнаружив ни одного судна.
Поздно вечером 6 июля из штаба командующего ВМС группы «Север» Шмундту сообщили по телефону, что самолет видел поврежденный накануне и покинутый экипажем английский танкер, дрейфующий в северной части Баренцева моря. Груз танкера — нефть — представляет для рейха большую ценность. Командующий ВМС группы «Север» считал, что танкер могла бы взять на буксир подводная лодка. Шмундт наверняка был очень удивлен таким предложением своего вышестоящего начальства. Во-первых, танкер («Олдерсдейл») находился на значительном удалении от ближайшей подводной лодки, а во-вторых, предложение было «технически неосуществимо». Однако из Киля настаивали на том, чтобы в отношении танкера было что-то предпринято.
В 23.40 адмирал Шмундт радировал своим лодкам: «1. Рич („U-255“), Бохман („U-88“) и Ла-Бом („U-355“) — донесите свое место.
2. Ла-Бом — произвести поиск танкера, дрейфовавшего, по сообщению ВВС на 08.30, в районе АС3571». [43]
Через час Шмундт получил донесение капитан-лейтенанта Рича о том, что в 23.00 его лодка находилась недалеко от Новой Земли, но от поврежденного «Олдерсдейла» ее отделяло несколько сот миль. В это же время Шмундт получил запоздавшее донесение молодого командира подводной лодки «U-355» Гюнтера Ла-Бома, в которой сообщалось, что он, Бохман («U-88») и Байлфелд («U-703») находятся на небольшом удалении от Рича («U-255») и намереваются действовать совместно против
43
Бранденбург донес свое место в начале вечера 6 июля. — Прим. автора.
Немецкое командование считало, что от конвоя к этому времени осталось не более семи судов. Вечером 6 июля в штабе руководства войной на море записали: «Этот несравнимый по своему успеху и результатам удар по противнику выполнен при образцовом взаимодействии между военно-воздушными и подводными силами. Тяжело нагруженные суда конвоя, некоторые из которых целые месяцы находились в пути из Америки, уничтожены перед самым портом назначения, несмотря на мощнейшие силы охранения и прикрытия.
Нанесен чувствительный удар военному производству России и причинен значительный ущерб судоходству противника. Значение этого боя с точки зрения военного, материального и морального аспектов выходит за рамки обычного проигранного противником боя. В ходе трехдневной операции, проведенной в наиболее благоприятных условиях, подводные лодки и авиация решили задачи, которые мы намеревались решить проведением операции „Найтс мув“ — атаки конвоя PQ.17 надводными кораблями нашего флота».
6 июля подходило к концу. Шмундт не располагал никакими данными, которые указывали бы на то, что семнадцать кораблей и судов из конвоя укрылись в проливе Маточкин Шар. Все внимание немцев было сосредоточено на тех судах, которые все еще находились в море. Если верить полученным до этого момента донесениям об одержанных победах и успехах, то о существовании кораблей и судов где-то еще, конечно, не могло быть и речи.
Ранним утром 7 июля настроение моряков на одиночных судах, все еще прокладывавших свой путь к Новой Земле, было явно подавленным. Как записал капитан «Олопаны» Стоун, некоторые члены экипажа этого судна не спали по три-четыре дня, а в машинном отделении «часть людей, работавших не по своей специальности, проявляла особое недовольство». «Олопана» с грузом взрывчатки, фосфора, груаовых автомашин и высокооктанового бензина шла вдоль кромки льдов к трем заливам, находившимся, судя по картам, за мысом Спидилл; там уставшие моряки наконец получили бы возможность отдохнуть. Однако теперь, после того как их обнаружил разведывательный самолет «фокке-вульф», от идеи отдохнуть пришлось отказаться. Подойдя к заливам, Стоун обнаружил, что они блокированы грунтовым льдом, а окаймляющие их необитаемые скалистые берега показались ему очень неприветливыми и негостеприимными. Здесь не было ни скрытой якорной стоянки, ни возможности куда-нибудь пришвартоваться, к тому же на судне не было подробных карт этого района. Единственная имевшаяся у штурмана лоция содержала ясную рекомендацию: всем судам держаться от берегов Новой Земли на пять— восемь миль, поскольку промера омывающих острова вод не производилось.
Когда моряки «Олопаны» поняли, что их надеждам на сон и отдых осуществиться не суждено, недовольство среди них возросло. Капитан Стоун собрал всех в кают-компании и разъяснил, что их положение намного лучше положения тех моряков, которые тридцать шесть часов назад остались в море в спасательных шлюпках и теперь дрейфуют в неизвестном направлении в районе за триста миль от берега. «Мне кажется, я убедил их в том, что они находятся в лучшем положении», — записал капитан Стоун.
Утром 7 июля Стоун обсудил с первым, помощником все «за» и «против» перехода судна к заливу Моллера на юго-западномх берегу Новой Земли с целью укрыться там на несколько дней. Согласно лоций, в этом заливе расположен небольшой населенный пункт, в который один раз в год (в сентябре) заходит судно. Стоун распечатал конверт с секретными приказами на переход; в них перечислялось несколько точек рандеву в Баренцевом море, через которые конвой прошел бы в нормальных условиях; помимо всего прочего, в документах имелось предостережение против «срезания углов» судами. [44] Стоун, естественно, понял это как предупреждение: многие морские пути минированы. А может быть, русские заминировали и залив Моллера?
44
Сравним секретную инструкцию о маршрутах для отставших судов, изданную в Исландии офицером службы контроля ВМС над торговым судоходством капитаном 3 ранга А. Робертсом: «Вы обязаны строго придерживаться данного маршрута и не предпринимать никаких попыток срезать углы». — Прим. автора.
В то же время, согласно лоции, в июле в среднем в течение девятнадцати дней в этом районе преобладали туманы. Стоун предпочитал рискнуть выйти в море и воспользоваться возможностью скрытного перехода в тумане, чем иметь дело с неопределенностями, связанными с незнакомым и подробно не обозначенным на карте заливом. Он пошел бы на юг, вдоль побережья Новой Земли, держась от него на рекомендованном лоцией расстоянии — десять миль, а потом можно было бы сделать попытку прорваться в Белое море. «Неопределенные факторы, — говорил он позднее, — заключались в том, что к югу от нас в этот день были торпедированы два судна».