Разгром Виктора Суворова
Шрифт:
Причем на него может намекнуть и фраза « большинство командного состава оперативно-стратегического звена, в том числе и руководство Генерального штаба ». То есть в СССР, кроме Генштаба, существовали еще какие-то «отцы-командиры» оперативно-стратегического звена. А примечание к октябрю 1940 г. в 1-м томе «1941» намекает, что к ним относился и товарищ Сталин, который что-то там указывал Генштабу. Указывать Генштабу может только должностное лицо руководства страны с еще большими полномочиями оперативно-стратегического уровня, чем у ГШ.
Так что понимали что-то в теории войны и в стратегическом военном планировании генералы Ватутин, Маландин и Василевский (кстати, который выпал из обсуждения в этой главе «Разгрома») или не понимали, в СССР еще выше существовали стратегические начальники, от которых зависел Генштаб. Поэтому есть претензия к термину «мозг армии» как его характеристики. С одной стороны, сам Жуков вроде бы согласен с таким сравнением. В 9-й главе его мемуаров написано:
«К
Между тем Генеральный штаб, по образному выражения Б.М. Шапошникова, – это «мозг армии»… Однако И.В. Сталин очень мало интересовался деятельностью Генштаба. Ни мои предшественники, ни я не имели случая с исчерпывающей полнотой доложить И.В. Сталину о состоянии обороны страны, о наших военных возможностях и о возможностях нашего потенциального врага. И.В. Сталин лишь изредка и кратко выслушивал наркома или начальника Генерального штаба.
Не скрою, нам тогда казалось, что в делах войны, обороны И.В. Сталин знает не меньше, а больше нас, разбирается глубже и видит дальше. Когда же пришлось столкнуться с трудностями войны, мы поняли, что наше мнение по поводу чрезвычайной осведомленности и полководческих качеств И.В. Сталина было ошибочным». (Изд. 2002 г. Т. 1. С. 229).
Когда в «Разгроме» обсуждение дошло до слова «они», то лично я подумал, что дальше речь пойдет именно о Сталине, Молотове, Берии и др. членах Политбюро ЦК ВКП(б), а вовсе не о подчиненных Жукова по Генштабу и о его коллегах по НКО. Эта моя мысль базировалась на другом фрагменте из книги маршала – из 4-й главы «Командование полком и бригадой». Там есть два абзаца с упоминанием «мозга армии»:
« В ходе реформы были реорганизованы центральный и местный аппараты военного управления. Новый штаб РККА во главе с М.В. Фрунзе (помощники – М.Н. Тухачевский и Б.М. Шапошников) становился действительно мозгом Красной Армии . Управление упростилось, повысилась оперативность и ответственность в работе.
…
В конце 20-х годов вышел в свет серьезный труд Б.М. Шапошникова «Мозг армии», в котором был проанализирован большой исторический материал, всесторонне обрисована роль Генерального штаба, разработаны некоторые важные положения по военной стратегии».
Но так это было в первом издании (доп. тираж 1972 г., с. 80 и 96). В дальнейшем в первый абзац из цитируемых было внесено принципиальное изменение:
«Были реорганизованы центральный и местный аппараты военного управления. Новый штаб РККА во главе с М.В. Фрунзе (помощники – М.Н. Тухачевский и Б.М. Шапошников) становился основным организующим центром Красной Армии ». (Изд. 2002 г. Т. 1. С. 85.)
А после второго абзаца из цитируемых появился еще один:
«Дело прошлое, но и тогда, и сейчас считаю, что название книги «Мозг армии» применительно к Красной Армии неверно. «Мозгом» Красной Армии с первых дней ее существования являлся ЦК ВКП(б), поскольку ни одно решение крупного военного вопроса не принималось без участия Центрального Комитета. Название это скорее подходит к старой царской армии, где «мозгом» действительно был Генеральный штаб». (Изд. 2002 г. Т. 1. С. 100–101.)
3
Вообще, в мемуарах Жукова время от времени возникают «оды» партии и партийной работе. Например, в 6-й главе маршал сильно сокрушается, что ему не удалось поучиться в Ленинградской военно-политической академии имени Толмачева. Из-за чего очень важное дело изучения марксизма он вынужден был отрабатывать сам (ночами) (Изд. 2002 г. Т. 1. С. 156–157.):
«Если военные вопросы я изучал досконально и последовательно, шаг за шагом, как теоретически, так и практически, то в изучении марксистско-ленинской теории мне, к сожалению, не пришлось получить систематизированные знания.
… Правда, партия делала все возможное, чтобы поднять идеологический уровень строевого командного состава Красной Армии… Не многим посчастливилось в свое время пройти курсы при Военно-политической академии имени Толмачева.
Командуя корпусом, я понимал необходимость серьезного изучения партийно-политических вопросов, и мне часто приходилось просиживать ночи за чтением произведений классиков марксизма-ленинизма. Надо сказать, что они давались мне нелегко, особенно «Капитал» К. Маркса и философские работы В.И. Ленина. Но упорная работа помогла добиться результатов. Впоследствии я был доволен, что не отступил перед трудностями, что хватило, как говорится, духу продолжать учебу. Это помогло мне ориентироваться в вопросах организации наших вооруженных сил, внутренней и внешней политики партии».
То, что ему не посчастливилось поучиться в нормальном военном училище
Первая статья пособия называлась: «Современные танки, их классификация и формы боевого применения». В ней кроме ТТХ и классификации дается и «Расчет потребности танков для боя и операции» (6-й раздел). В итоге расчетов для наступательной операции двух фронтов автор статьи (С. Деревцов) определят общую необходимость иметь 15 000 танков вместе с резервами и учебными частями. Вот такой получается «марксизм-ленинизм».
Возвращаясь к мемуарам Жукова, видно, что для последующих изданий в 4-й главе кто-то удалил сравнение Генштаба РККА с «мозгом армии», но в 9-й главе оно (по недосмотру?) осталось. Но если согласиться с Жуковым, что Генштаб РККА вовсе не был «мозгом (Красной) армии», то получается, что сам Жуков вовсе и не отвечал за военно-стратегические расчеты, а был генералом на побегушках – куда его пошлет ЦК ВКП(б). Где (скорее всего) и находились главные военные стратеги. А отсюда и возникает вопрос, кого надо понимать под термином «они».
Между прочим, есть конкретный пример из послевоенного времени – в воспоминаниях генерал-лейтенанта в отставке Н.Н. Остроумова («ВИЖ», № 10, 1992). В них говорится, что весной 1952 года Сталин неожиданно для высшего военного авиационного руководства принял решение о срочном формировании ста дивизий реактивных бомбардировщиков фронтовой авиации. Генерал Остроумов пишет, что это указание Сталин передал Главкому ВВС маршалу авиации Жигареву. Маршал Жигарев подверг сомнению необходимость именно ста дивизий и решил посоветоваться с министром ВС СССР маршалом Василевским. Но оказалось, что тот знал о нем и ответил коротко: « Это приказ самого тов. Сталина – выполняйте! »
Однако в полном объеме ту задачу так и не выполнили в связи со смертью «главного планировщика» в марте 1953 г. А наследники настаивать на продолжении не стали. Но это ситуация в послевоенное время. В предвоенное же имелись и другие организации, влиявшие на Генштаб. В мемуарах Мерецкова на стр. 168–169 есть уточнения, кто и как выписывал ему команды:
«Будучи заместителем начальника Генерального штаба, я являлся одновременно секретарем Главного военного совета… Заседания ГВС проводились дважды либо трижды в неделю. Как правило, на них заслушивались доклады командующих военными округами или родами войск.
В Совет входило человек восемь из руководителей Наркомата обороны, а председательствовал народный комиссар. По каждому рассматривавшемуся вопросу принималось решение. Затем оно утверждалось наркомом и направлялось И.В. Сталину. Это означало, что практически ни одна военная или военно-экономическая проблема, стоявшая перед страной, не решалась без прямого участия Генерального секретаря ЦК ВКП(б). От него проект партийно-правительственного решения поступал на рассмотрение правительства СССР, принимался там, иногда с некоторыми поправками, и поступал далее в Генштаб уже как постановление, обязательное для исполнения . Сталин часто присутствовал на заседаниях ГВС. В этих случаях он приглашал вечером его членов, а также командующих округами и окружных начальников штабов к себе на ужин. Там беседа нередко продолжалась и затягивалась до поздней ночи, причем Сталин подробнейшим образом расспрашивал военачальников о положении на местах, о запросах, требованиях, пожеланиях, недостатках и поэтому всегда был в курсе всей армейской жизни» .
И может возникнуть вопрос, мог ли Генштаб игнорировать указания от ГВС и лично от товарища Сталина, если они входили в противоречие с его разработками? Наверно, вряд ли. Но тогда получается, что Генштаб лишь детализировал общие указания, получаемые «со стороны».
Кроме того, 27 апреля 1937 года вместо «Совета Труда и Обороны» при СНК СССР был создан «Комитет Обороны». Кто-то наивно считает, что ГКО – это изобретение июня 1941 г.? Отвечаю: предшественников хватало еще задолго. Начиная со времен Гражданской войны. Кстати, попутно может возникнуть вопрос: являлась ли советская власть «родной» для народов СССР? Или это результат… э-э-э… деятельности кучки заговорщиков? Но не будем отвлекаться.
Поэтому, чем анализировать штат Генштаба, логичнее было бы рассмотреть список ЦК и методику разработки и принятия в нем решений по армии (роль того же ГВС, отделов аппарата ЦК, Комитета Обороны и лично Сталина как «главного планировщика»). Хотя такой список должен оказаться длинным. И понятно, что не все они лично периодически звонили в Генштаб и выдавали очередные ЦУ («ценные указания»). Причем одному кандидату в члены ЦК ВКП(б) звонить туда не надо было. Он сам сидел в кабинете его начальника. Из мемуаров Жукова (Изд. 2002 г. Т.1. С. 227–228):