Разин А. А. "Человек тусовки"
Шрифт:
– Плохо. Он очень расстроен. Да, достали мы его неплохо.
– А ты бы не могла меня познакомить с ним?
– спросил Жека. Я на него недоумевающе глянул: ему-то это зачем?
Вика тоже пожала плечами:
– Я могу, но зачем тебе это?
Жека отпил виски и сказал, что он давно уважает этого смышленого парня, ему больно видеть, как он мучается, он, Жека, смог бы ему помочь в сложной ситуации.
У меня от неожиданности закололо в боку.
Ты
– Прошу не беспокоиться о моем здоровье,- сказал Жека.- Я нравст-венно и физически в форме... Подожди-ка, Юраня, мы сейчас с Викой кое о чем потолкуем.
Они вышли в другую комнату. Я подумал, что Жека спятил, придумал какую-то басню, а на самом деле они преспокойно сексуют, пока я глотаю виски. Я хотел уже подняться, чтобы осторожно приоткрыть перед собой дверь, но на меня выглянула довольная рожа Жеки. За ним вышла Вика.
– Мальчики, мне было приятно вас видеть, -сказала. она.
– Ты что, собираешься?.. А как же продолжение?
– хмыкнул я.
– Не получится. Я говорила Жеке. Ждет жених... Так что потерпите.
Она улетучилась.
– Порядок,- сказала Жека.
– Какой еще порядок?
– Мы качнем этого Распутина как следует...
– Каким образом?
– Ты чудак... Видишь, я, в отличие от тебя, выражаюсь мягко и интеллигентно... Я помогу этому мальчику. По моей просьбе ты не напечатаешь главную бомбу в своей жизни... О нем, конечно же...
– Так, так,- я начинал кое-что понимать.- Но я здесь не при чем. Понимаешь?
– Понимаю, но объявка будет очень солидная. Мы покроем все эти "Ах!"...
– Рискованно, но гениально,- сказал я и поднял бокал за здоровье Жеки.
глава 12
Алексей Распутин
Передо мной было сизое марево - расплывчатое, поглощающее лица и дома, машины и улицы. Я жил в этом мареве и мне временами казалось, что меня больше не существует, -это мои воспоминания, а сам я, бестелесный, невидимый для других, летаю в этом мареве, не понимая происходящего. Такое было со мной, когда я ехал в поезде на Север. Денег не было ни копейки, в мешке лежал последний сухарь, я грыз его и обессиленный от голода засылал, а когда просыпался, то начинал думать - я один в этом поезде, поезд несется в бесконечность по безрельсовой дороге, никто не может его остановить... Я не мог понять, кто же едет рядом, лица начинали исчезать, я почти терял сознание.
Я мотался по Москве, простаивал у кабинета следователя Замковца, отвечал на его вопросы, возвращался домой и лежал по десять часов' кряду. Я не мог ни с кем разговаривать: отвечал невпопад на вопросы жены, мне никто не звонил. Я исчез для всех - администраторов, директоров филармоний, руководства своей организации. Иногда оказывался у Джалилы и не понимал, что со мной происходит, отношения наши уже не были прежними, но я не задумывался над этим, я выходил от нее более-менее понимающим происходящее.
– Что говорит
– спрашивала Джалила.
Я принимался вспоминать. Ах, да...
– Запомни, ты не уйдешь. Никто еще не уходил. Говори, кому ты давал взятки, ведь не мог же ты, уличный, никому не известный, вот так прорваться...
Я знал, что у него все рассыпается, как рассыпается в эти дни у меня, но он еще цепляется, у него есть еще время, а у меня его почти не остается, скоро моя тусовка, обнищавшая, растерянная, разбежится куда глаза глядят, кого-кого, а их подберут, останется только Кречет, он сидит на юге, занимается подводной охотой и играет на компьютерах; иногда он звонит мне и говорит, чтобы я бросал все и приезжал к нему, но я никуда не могу уехать, ежедневно я хожу к следователю Замковцу и выслушиваю его угрозы. Он говорит, что Автандил раскололся, где я закапываю свои миллионы, туда уже выехала бригада, и я могу считать себя нищим человеком, точно таким же, как следователь Замковец и всё нормальные люди вокруг. Я слушаю этот бред, киваю головой и молчу.
– Почему ты молчишь?!
– спрашивает он.
– Вы больной человек, у вас воспаленное воображение и ненормальная психика,- говорю я,- вам надо лечиться...
Он носится по кабинету и говорит, что засадить меня в камеру - дело всей его жизни...
В один из дней жена позвала меня к телефону, я еле поднялся с постели, услыхал в трубке голос Вики Ермолиной:
– Мне надо срочно встретиться с тобой...
Я назначил ей встречу в кооперативном кафе. Посетители смотрели на меня, как на выползшего из могилы, и даже знакомая официантка держалась на расстоянии. Вика была чем-то
сильно возбуждена, я предложил ей выпить вина, а потом уже начи-нать о деле.
– Ты помнишь, я говорила тебе о двух мужиках, которые очень инте-ресуются твоей персоной...
Я вспоминал - какой-то разговор был, но какой?
– Да, да, но ты, ради бога, напомни.
– Чикин и его дружок Жека, вроде бы он в самом деле чекист или по крайней мере сексот...
– Вспомнил, ты говорила... Чикин давно мной интересуется, очень давно. Теперь все его мечты исполняются.
– Недавно я встречалась с ними. Жека сказал, что хочет тебе по-мочь. У негр, мол, есть такая возможность. Просил познакомить тебя с ним. Чикин при этом присутствовал. Он, правда, сидел в другой комнате. Меня просили не говорить тебе о нем...
– Что ты думаешь об этом?
– устало спросил я. Я уже пожалел, что выбрался из своего ненадежного убежища.
– Я знаю их давно и очень хорошо. Особенно Жеку. Он специализировался по девочкам. Стращал, обещал помощь и выбивал деньги. Мне кажется, здесь тот же случай... Я должна была сказать тебе об этом.
– Спасибо,- сказал я,- Мы еще с тобой споем. Я надеюсь, скоро.
– Я тоже надеюсь.
Я поймал такси и отвез ее домой. Вечером раздался звонок.