Разлом миров. Санкт-Петербург
Шрифт:
И с этими словами Капитан взял в руки маленький кнопочный телефон и с большой неохотой набрал нужный номер. Пришло время собирать команду… И та этому явно не обрадуется. Как-никак, считай, уже на пенсии.
– Не задерживайся, - тихо шепнул Петрович и направился на место казни. Ему еще нужно правильно заполнить отчет и не выглядеть при этом сошедшим с ума психом, - это не единственный подобный случай.
Капитан лишь кивнул в ответ, принял вызов и тихо направился вглубь леса с основной командой вооруженных до зубов
Сказать, что всем было страшно – это ничего не сказать.
***
Пробуждение
Вася
Пока Алиса с подругами смотрели видео, Вася тихонечко села в кресле и прижала к себе ноги.
На нее никто не обратил внимания, все взгляды были прикованы к записи, видеть которую она не хотела. И так все прекрасно запомнила.
Страшно.
У нее сильно болела голова, тряслись руки от страха, а так же от непонимания того, что происходит.
А еще ей было очень стыдно. Она боялась, что мама расскажет, как она описалась.
Она не хотела войны – эта мысль прочно засела в ее голове и не отпускала ни на секунду. Хотя само понимание войны у нее отсутствовало – ребенок просто не желал боли.
А еще она волновалась за мальчика. Вася видела, как он сражался, и решила, что он герой из фильма, как те, которые часто смотрела мама, думая, что Вася спит.
Перед глазами застыло его лицо – испуганное, изувеченное болью. Черные, будто два огромных мазутных пятна глаза сильно пугали, но… Но ведь он спас их, значит добрый.
У детей все зачастую слишком просто. С одной стороны это хорошо, но с другой не всегда ведет к позитивному финалу.
Пока мама тихо объясняла подруге то, что видела на экране, Вася осторожно опустила ноги на теплый пол, прикусила нижнюю губу и сделала тихий вдох, боясь привлечь внимание. Подождав секунду, девочка бесшумно проскользнула в коридор, ее сердечко трепетало как сумасшедшее, слабость не позволяла твердо стоять на ногах, но она четко для себя решила выяснить, все ли хорошо с тем ребенком.
И мысль о том, что он не человек вовсе, даже не зародилась в ее голове.
Шаг…
Еще шаг. Совсем маленький, аккуратный.
Сердце забилось сильнее и чаще, как у кролика. Вася пыталась сохранять спокойствие, но ничего не выходило.
Вскоре ее потная от волнения ладошка аккуратно легла на дверную ручку и медленно, стараясь не скрипеть, повернула ее.
Он не спал.
Ребенок сидел на кровати, раскачивался из стороны в сторону, обхватив голову руками, трясся так, словно его окунули в прорубь в лютый мороз. Мальчик стучал зубами, кусал подушку острыми клыками и плакал, прикусывая нижнюю губу до крови.
Стоило Васе чуть-чуть открыть дверь, как ребенок замер. Точнее попытался, но
Ребенок рванул к стене, кутаясь в одеяло, и казалось, готов был раствориться в ней…
Что же его так напугало?
– Можно… войти? – голос у Васи всегда был тихий и нежный. Да и ребенком она была ласковым и добрым... До поры до времени, пока в садике кто-то не пытался ее обидеть. Сдачу давать она умела – мама научила, как надо вести себя с невоспитанными детьми. И плевать, что скажут воспитатели.
Мальчик молчал, смотрел в одну точку на стене, где висели часы и сильно нервничал.
– Тебя что-то напугало? – шепнула Вася, наблюдая за его взглядом. – Что случилось?
Тишина. Лишь тяжелое частое дыхание и звук секундной стрелки нарушали возникшее молчание.
– Ты что-то видишь?
Вася начала беспокоиться. Первое, о чем она подумала, это чудовища, уставилась на стену вместе с ребенком, но в отличие от него ничего так и не смогла увидеть.
Внезапно мальчик сжал кулак и тихо постучал по стене, отбивая такт…
Такт часов.
– Так это же просто старые часы.
Вася осторожно подошла к стене, встала на носочки и взяла с полки старый будильник со святящимися в темноте стрелками. В это мгновение ребенок закутался в одеяло еще сильнее, а в уголках глаз засияли слезы. Вася не понимала, что он просто никогда не видел таких приборов, а он не понимал, как ей это объяснить.
Девочка пожала плечами, вынула батарейки и убрала будильник в ящик.
Мальчик успокоился и вздохнул с облегчением.
– Тебя напугали часы? – голову наклонила в сторону, немного сжалась под тяжелым взглядом незнакомца, который щурился, пытаясь разглядеть Васю, - может мне еще что-нибудь спрятать? Не бойся, тут нет монстров. Мама сказала, что дома безопасно.
Вновь наступило молчание. Они не понимали друг друга, и языки их совсем не были похожи. Но Вася прекрасно понимала, что мальчику очень страшно, а еще больно. И видела, что ему нужна помощь и поддержка.
Поддержка тому, кто спас ее и маму, заступился за них и не сбежал.
Для Васи этот ребенок стал героем, и она не понимала, что понятие “герой” относительно.
– Может, ты хочешь пить? Или есть… Я могу принести тебе яблоко, мама его помоет, порежет, а я принесу… Хочешь? Яб-ло-ко!
От того, что она произнесла последнее слово почти по слогам и громче, легче не стало. Мальчик ухмыльнулся, обхватил себя руками и…
Внезапно запрокинул голову, не в силах дышать.
Вася кричала так громко, как могла. На ее глазах тот, кто стал героем, умирал. Он задыхался, его глаза налились кровью, а когти заострились. Он стал бледнее, схватился за край кровати и… Отломал часть спинки.