Разлукам вопреки
Шрифт:
Кто же устоит перед таким обаянием и утонченной элегантностью, которыми ты покорил меня в первый день, вернее, вечер знакомства, мысленно продолжила Микела. Ты был тогда само воплощение учтивости и трогательного романтизма… Особенно в ту минуту, когда увидел пару бархатных голубков, забытых на тротуаре после шумного празднования свадьбы, и предложил их сделать нашим талисманом… Талисманом, о котором знали бы только мы и который мог бы помирить нас, если мы поссоримся… «Все очень просто», сказал ты тогда, «тот, кто почувствует, что был неправ, отправит этих голубков другому, а тот в свою очередь пришлет обратно одного из них в знак примирения»… Действительно, просто… Настолько просто, что ты давно уже забыл об этом… И напоминать нет смысла… Ведь те слова исчезли не из твоей памяти, они исчезли из твоего
Возможно, надеясь, что он догонит ее и попросит прощения… Или даже убедит в том, что она ошибается, что у него никогда не было и не будет другой женщины… Никогда, никого, кроме нее… Убедит ее в том, что она и только она для него самая лучшая, самая необходимая, самая любимая женщина на свете… Единственно любимая…
Но Альдо молча стоял посреди пустынной в это раннее утро площади, провожая ее фигуру опустошенным взглядом и даже не пытаясь остановить ее… Даже не пытаясь придумать ни одной полагающейся в подобных случаях фразы: сожаления, уверения, раскаяния… И не потому, что в подобных случаях они всегда бывают фальшивыми, лицемерными и бесчувственными, как подаренные в знак бесконечной любви искусственные цветы, а потому, что он просто не мог отыскать их в своей памяти, в своей душе… Ему казалось, что его вдруг покинуло не только беспокойство и страх быть разоблаченным, с которыми он уже успел свыкнуться за последние дни, но и все ощущения, которые он когда-либо испытывал в своей жизни… Он казался себе таким же опустошенным, как и его собственный взгляд, который он никак не мог оторвать от этой тоненькой, стройной фигурки, с каждой секундой становившейся все менее различимой… Ему казалось, что вся его жизнь до этой секунды была такой же опустошенной, лишенной всякого смысла и устремлений… Лишенной главного чувства — любви и главного желания — сделать счастливым любимого человека… И в этой тоненькой фигурке он вдруг увидел удалявшуюся от него немного полноватую, но очень женственную фигуру Алессии… Она будто исчезала у него на глазах, задавая слышимый только для него одного вопрос: «Что же дальше?».
— А что же будет дальше? Что будет с магазином, если я соглашусь уехать в Авиньон? — вывел его из задумчивости голос синьора Нетьери. — Ведь вы один вряд ли справитесь с потоком заказов, который обрушился на нас в последнее время… Не в обиду вам будет сказано, но вы не очень-то хорошо разбираетесь в модных тенденциях и желаниях покупателей, так что… — Он сделал выразительную паузу.
Альдо же продолжал все так же молчаливо и неподвижно стоять возле витрины. Возвращаясь из калейдоскопа невеселых воспоминаний, он бросил случайный взгляд на припарковавшуюся неподалеку от магазина ярко-красную «феррари-скальетти», за считанные секунды привлекшую к себе также и взгляды собравшихся вокруг ретромобиля зевак.
Готов поспорить на бесконечное пребывание в роли Винченцо, что ее совсем недавно купили в моем салоне, удовлетворенно разглядывая новенький кузов, подумал он и тут же иронично усмехнулся. Забавно… Еще совсем недавно я считал, что не смогу провести и дня вдали от моего автомобильного рая, а теперь вот стою здесь, в этой «обители амура», и всерьез обсуждаю направления каких-то дурацких модных тенденций, да еще предаюсь сентиментальным воспоминаниям о наших с Винченцо бывших невестах… Хотя Алессию я никогда и представить себе не мог в этой роли… И, наверное, был чертовски неправ… Ведь она провела рядом со мною несколько долгих лет, на протяжении которых не только помогала мне завоевывать все новые и новые вершины авторынка, но и пыталась сделать меня лучше, вдохнуть хотя бы частичку человеческой души в бесчувственного автомобильного робота… А я даже не подозревал об этих попытках… Вернее, я даже не подозревал
— Ну что ж, уважаемый синьор Нетьери, если вы решите принять предложение нашего авиньонского партнера, то мне не останется ничего другого, как самостоятельно следить за модными тенденциями и угадывать желания наших очаровательных покупательниц, — невозмутимо подытожил Альдо, улыбнувшись своему собеседнику. — Пришла пора устроить экзамен вашему нерадивому ученику, — с шутливой торжественностью объявил он.
Синьор Нетьери медленно перевел вопросительный взгляд на Кристину, так и не проронившую за все это время ни слова. Та в ответ с сомнением качнула головой и, бросив задумчивый взгляд на своего шефа, осторожно проговорила:
— А как же ваше увлечение карточными играми? Оно отнимает у вас столько времени, что в магазине вы не задерживаетесь больше чем на пару часов… Ну разве что вчерашний день был исключением…
— Теперь он станет правилом, — уверенно оборвал ее Альдо. — А что касается карточных игр, то мой брат предложил мне очень действенный способ излечения от этой пагубной страсти… Один сеанс у венецианского экстрасенса, и я вернусь другим человеком, вот увидите, — пообещал он.
Точнее, я верну вам этого вруна и проходимца, которого вы называете своим шефом, сделав из него другого человека, перефразировал он мысленно. Ну а себе верну Алессию…
— По крайней мере, попытаюсь… — сдержав тяжелый вздох, еле слышно прошептал он.
4
Микела задумчиво смотрела на видневшуюся в распахнутом окне древнюю площадь Авиньона, на которую отбрасывали тени плетеные стулья уличного кафе. На город опускались весенние сумерки, заглядывая сквозь жалюзи и поперечные ставни в комнаты безмятежно дремавших домов и отражаясь в тихой глади ускользающей вдаль Роны. Этот вечер был таким же, как и все другие, которые ей доводилось видеть здесь, и в то же время он был другим…
Вернее, это я в нем другая, подумала Микела, грустно улыбнувшись. Хотя пока еще и не понимаю, чем именно я отличаюсь от себя прежней…
— Микки, как ты считаешь, моя новая коллекция придется по вкусу твоему жениху? — услышала она за спиной взволнованный голос Бернара. — Понимаешь, эти платья, они немного необычные… В каждом из них корсаж и юбка разных цветов… К тому же некоторые еще и расшиты аметистами… Надеюсь, он не будет иметь ничего против небольшого отступления от традиционного подхода? Ведь мода, в том числе и на свадебные платья, не терпит постоянства…
Микела с отсутствующим видом пожала плечами.
— Наверное, не будет… Он ведь и сам постоянством не отличается…
— Вот как? — удивился Бернар. — Возможно, я ошибаюсь, но, по-моему, еще совсем недавно ты убеждала меня в обратном.
Микела вновь пожала плечами.
— Я только хотела, чтобы ты согласился сотрудничать с ним, вот и приписывала ему положительные качества.
Бернар окинул придирчивым взглядом светло-зеленое шелковое платье, только что снятое с манекена.
— Приписывала, говоришь? Неужели у него их так мало?
Микела устало вздохнула.
— Мало. Для того чтобы стать партнером твоей фирмы, — негромко уточнила она.
Бернар перевел взгляд на свою собеседницу.
— Так, значит, ты хотела ему помочь?
— Что-то вроде того, — не оборачиваясь, бросила она.
Бернар медленно кивнул.
— Похвальное желание… Наверное, именно оно и подсказало тебе перекупить лучшего и единственного менеджера его магазина, который к тому же является бывшим портным.