Разлукам вопреки
Шрифт:
Прошептав несколько раз эти два слова, словно волшебное заклинание, Микела снова оглядела залитую солнечным светом площадь и, улыбаясь встречным прохожим, направилась к тому самому переулку, возле которого познакомилась вчера с Лораном.
Она шла не спеша, подставляя разгоряченное лицо легкому ветерку, порхавшему, словно игривый мотылек, по ее растрепавшимся локонам, чувствуя, что впервые за несколько лет просто не в силах быть хоть сколько-нибудь взволнованной, хоть сколько-нибудь суетливой или встревоженной… Чувствуя себя таким же легким, невесомым мотыльком,
— Я же говорил, что солнечный свет прогоняет ночные призраки, — услышала она вдруг уже знакомый голос и, опустив взгляд с заоблачных высот, увидела идущего ей навстречу Лорана. — Скажи, ведь я был прав? Они действительно испарились? — шутливо спросил он, приблизившись к ней.
— Все до единого. Как будто их и не бывало, — широко улыбнувшись, подтвердила Микела.
— Кроме одного, — все так же шутливо уточнил Лоран, ткнув себя пальцем в грудь. — Самого надоедливого. Который готов сопровождать тебя повсюду хоть целый день! — лихо развернувшись в обратную сторону, воскликнул он.
— Так долго не понадобится. Меня ждет Бернар, — доверительно взяв его под руку, сообщила Микела.
— Тот самый модельер?
— Да, он всегда сам упаковывает готовые платья, а я раскладываю по упаковкам поздравительные открытки собственного изготовления.
— Ты сама делаешь поздравительные открытки? — замедлив шаг, с любопытством переспросил Лоран.
— Да, это мое давнее увлечение. Самую первую я сделала ко дню рождения своей подруги… — Микела вдруг осеклась и, бросив на своего спутника смущенный взгляд, завершила скороговоркой: — Ну а потом, после знакомства с Бернаром, это занятие стало для меня почти второй профессией.
Лоран понимающе кивнул.
— Это хорошо, когда какое-то увлечение становится частью жизни… Тогда жизнь становится разнообразнее… — сделав вид, будто не заметил ее смущения, проговорил он и, немного помолчав, продолжил: — Уверен, что твои открытки, как и наряды того самого флорентийского портного, о доме которого ты мне вчера рассказывала, а также платья, сшитые Бернаром, приносят новобрачным счастье.
Микела пожала плечами.
— Может быть… Мне приходится так часто заниматься подбором снимков для них, что поинтересоваться судьбой какой-либо пары просто не хватает времени… Но у меня появится шанс исправить это, как только ты решишь стать примерным семьянином, — шутливо подтолкнув его локтем, продолжила она. — У тебя ведь есть девушка, правда?
Лоран поспешно отвел взгляд.
— Была, — сдержанно уточнил он.
— Почему ты говоришь о ней в прошедшем времени? — забеспокоилась Микела, вспомнив свои недавние догадки. — Вы… расстались? — осторожно спросила она.
Лоран утвердительно кивнул.
— Ну это не так страшно… — с облегчением вздохнула Микела. — Наверняка вы поссорились из-за какой-нибудь ерунды, а значит, очень скоро сможете друг друга простить…
Лоран удрученно покачал головой.
— Одиль никогда не простит меня.
Микела внимательно посмотрела ему в глаза.
— Это она сама тебе
Они остановились возле офисного здания, где находилось ателье Бернара, и Лоран, пробежав отсутствующим взглядом по его окнам, невесело усмехнулся.
— Говорить не обязательно… Я и сам это знаю.
Микела ободряюще улыбнулась.
— А тебе не кажется, что ты слишком поспешно делаешь такие неутешительные выводы? Ведь в чем бы ты ни был перед нею виноват, ее любовь победит эту обиду… Потому что любовь сильней… Сильней обид, сильней ревности, сильней нежелания понять того, кто с нами рядом… — Она на минуту умолкла, затем, беспомощно разведя руками, продолжила: — Может быть, мои слова покажутся тебе прописными истинами, но они идут от сердца, поверь… Поверь, как поверила в них сегодня ночью я сама… И тогда ваша ссора с Одиль забудется как неприятный сон, и ты обязательно будешь прощен. Вот увидишь…
— Прощен… — вновь невесело усмехнулся Лоран и, пристально посмотрев ей в глаза, еле слышно спросил: — А ты бы простила, если бы вдруг узнала, что я украл из твоего дома все деньги, чтобы отдать долг, проигранный в рулетку? Ты бы поверила в мое раскаяние? Поверила бы так же, как в те самые прописные истины, о которых только что так искренне говорила?
Несколько минут, показавшихся Лорану долгими годами ожидания, Микела смотрела на него каким-то отстраненным и одновременно вдумчивым взглядом, не говоря при этом ни слова. Наконец, едва заметно пожав плечами, она достала из сумочки ключ с брелоком в виде серебряного фотоаппарата и, протянув его Лорану, сказала:
— Это ключ от моего гостиничного номера. Я подолгу живу в нем, когда приезжаю в Авиньон, поэтому там есть все необходимое, в том числе и сейф с деньгами и украшениями. Я позвоню портье и скажу ему, что ты мой гость, так что он не будет возражать, если ты вдруг решишь подождать там моего возвращения.
Лоран инстинктивно попятился.
— Ну что же ты? — продолжая протягивать ему ключ, спокойно спросила Микела. — Бери, он твой.
— Я… Я не могу… — запинаясь, прошептал Лоран.
— Если из-за того, что беспокоишься обо мне, то напрасно. У меня есть еще один, запасной.
Лоран отрицательно покачал головой.
— Даже если у тебя их тысяча… Я все равно не могу…
— Почему? — наивно полюбопытствовала Микела.
— Ты что, шутишь? — раздраженно откликнулся Лоран. — Я же тебе минуту назад признался, что…
— Я помню. Можешь не повторять, — невозмутимо оборвала его она.
Лоран окинул ее подозрительным взглядом.
— Что ты задумала? Решила провести эксперимент?
— Эксперименты не моя стихия, — с добродушной улыбкой откликнулась она. — Я просто ответила на твой вопрос. Ты ведь хотел знать, смогла бы я простить тебя и поверить в твое раскаяние. И я тебе ответила. — Она показала взглядом на ключ, лежавший у нее на ладони.
Лоран растерянно уставился на свою собеседницу.
— И тебе не страшно? — нерешительно спросил он.
Микела пожала плечами.
— Бывают вещи и пострашнее…