Разлукам вопреки
Шрифт:
— А ты, оказывается, еще совсем ребенок, — рассмеялся тогда Бернар и спустя несколько секунд уже серьезно сказал: — Если бы ты хоть раз разрешила себе быть с Франсуа вот такой же искренней и трогательной, какой ты разрешаешь себе быть со мной, он никогда бы не оставил тебя. Он был бы счастлив провести рядом с тобой всю свою жизнь.
— Если бы, — невесело усмехнувшись, пробормотала Микела, неторопливо шагая по вымощенной булыжником мостовой.
Как же я могла позволить себе быть трогательной, если Франсуа терпеть не мог это качество в ком бы то ни было, мысленно
Микела остановилась возле магазина сценических костюмов, на площади перед которым собралась шумная молодежная компания, празднующая свадьбу. Молодожены — стройная девушка в пепельном парике и пышном бархатном платье темно-пурпурного цвета и высокий парень в фиолетовом камзоле, украсивший своим завитым париком спинку импровизированного трона, устроили конкурс среди своих подданных на звание лучшего скомороха, за которое состязались их друзья и подруги, нарядившиеся соответствующим образом. Каждый из них, отвесив почтительный поклон «королевской чете», вдохновенно демонстрировал свои артистические способности под дружный хохот остальных участников празднества.
Микела с улыбкой наблюдала за этим безудержным весельем, вспомнив вдруг, как несколько лет назад вот на таком же празднике познакомилась с Винченцо, казалось, навсегда заставившим ее позабыть о предательстве Франсуа…
А оказалось — всего лишь на два года…
— Почему вы вдруг так помрачнели? — услышала она рядом тихий участливый голос и, обернувшись, увидела темноволосого парня, зеленоглазого, с тонкими чертами осунувшегося лица и следами легкой небритости на подбородке.
— Простите?
— Я спросил: почему вы так помрачнели.
Микела окинула его удивленным взглядом.
— А вы что, когда-нибудь видели меня другой?
Парень улыбнулся.
— Пять минут назад.
Микела внимательно оглядела площадь.
— И откуда же вы за мной подсматривали?
— Наблюдал, — поправил ее незнакомец.
— По-вашему, одно сильно отличается от другого?
— Конечно. Подсматривают обычно тайком, с целью выведать что-то компрометирующее, а наблюдают, не прячась, с целью узнать больше о… о предмете, вызвавшем интерес, — немного подумав, сформулировал он.
— Вот как? — насмешливо бросила Микела. — И чем же вас заинтересовал такой, прямо скажем, не отличающийся оригинальностью предмет, как я?
Парень с осуждением покачал головой.
— По-моему, вы себя недооцениваете…
— Правда? А вот по мнению другого мужчины, наоборот, переоцениваю, — вновь мысленно вернувшись к образу Винченцо, с усмешкой проговорила она.
— Кто этот идиот? — возмутился парень,
— А вы разве не из их компании?
— Конечно нет. Я оказался здесь совершенно случайно… Делал заказ костюмов для школьного спектакля… Кстати, я буду рад видеть вас на премьере. Наш театр расположен на улице Рабле.
— Оказывается, вам шутовство тоже не чуждо, — разоблачающим тоном прервала его Микела.
— Ничего подобного, — обиженно возразил незнакомец. — У нас будет серьезная постановка… Драма…
— Ах, вот оно что… Вам что же, не хватает ее в жизни?
— Если бы мне удалось сейчас побеседовать с вашим обидчиком, тогда, наверное, хватило бы… И ему, кстати, тоже… — Он выжидающе взглянул на свою собеседницу.
Микела снисходительно улыбнулась.
— И вас не пугает то, что ради этого вам придется отправиться в Модену?
— В Модену? — удивился парень.
— Да, мой обидчик живет именно там, — подтвердила Микела. — Да и я, между прочим, тоже.
— Так вот почему я вас никогда раньше не видел в нашем городе, — понимающе кивнул незнакомец. — А то я смотрю на вас и мучаюсь: как можно было проглядеть такую девушку…
Микела на мгновение смутилась.
— Я не часто вот так, бесцельно, гуляю по Авиньону… Обычно у меня бывает здесь много дел…
— Но ведь сегодняшний день исключение, правда? — с надеждой поинтересовался ее собеседник.
Микела неопределенно пожала плечами.
— Можно сказать и так…
— Тогда почему бы вам не воспользоваться небольшой передышкой и не полюбоваться наконец улочками нашего «звенящего» города, как его называл Рабле из-за большого количества находившихся здесь монастырей? Но сейчас Авиньон может похвастать кое-чем поинтересней, — поспешно добавил он, увидев, что Микела сделала отрицательный жест.
— Я знаю, — с улыбкой откликнулась она. — Улицы Авиньона знакомы мне не хуже, чем вам… Я часто фотографировала их для туристического журнала, — объяснила она, заметив его удивление.
— Правда? — обрадовался он. — Ну тогда вы и сами сможете стать для меня экскурсоводом.
Микела медленно покачала головой.
— У меня сегодня был не самый лучший день… Да и предыдущие тоже…
Незнакомец со вздохом развел руками.
— Ну что ж, похоже, для меня сегодняшний день тоже не станет удачным… Давайте я вас хотя бы провожу… Кстати, меня зовут Лоран.
— Микела, — немного помедлив, представилась она.
— Надеюсь, вы живете далеко отсюда? — улыбнувшись одними глазами, спросил ее новый знакомый.
Микела бросила задумчивый взгляд на видневшийся за его спиной отель и неожиданно для самой себя вдруг сказала:
— Да. Если идти вон по той улице, которая начинается за картинной галереей…
Микела осторожно прикрыла за собой дверь и, прижавшись к ней спиной, обвела медленным взглядом темную комнату. На шелковой драпировке стен лежали стрельчатые тени светившихся в отблесках уличных фонарей окон.