Разлюбить князя
Шрифт:
— Я бы тоже хотела уложить волосы, но мне для этого нужны шпильки.
— Что это такое? — поинтересовался Буршан.
— Это такие тонкие металлические проволочки, согнутые, как подкова. — Таня решила объяснить, как выглядят шпильки. Вдруг в Горушанде этот предмет женского туалета имеет другое название. — Они удерживают причёску. У тебя они есть, Эрда?
— Нет, — девушка покачала головой. — Я даже не слышала про них никогда.
— В таком случае, можно я схожу на улицу и поищу что-нибудь подходящее? — повернулась Таня к Буршану.
— Ты думаешь, что у нас металл под ногами на улице лежит? — удивился тот.
— Нет. Просто я могу из веточек подобие шпилек
— Пойдём, — направился князь к дверям.
Таня быстро нашла несколько подходящих веточек, которые смогли бы удержать причёску, и поспешила в дом.
— Можно я в спальне собой займусь? У меня и платье там, и драгоценности.
— Хорошо.
Пока Таня приводила себя в порядок, Буршан пошёл на конюшню. Он покормил Бурта со словами:
— Кушай, мой пёс. Сегодня мы пойдём на гулянье. Когда ещё вернёмся!
Таня вертелась перед зеркалом.
— «Красота — страшная сила», — вспомнила она незабвенную Фаину Раневскую в фильме «Весна», любуясь собой.
Она примерила валернаты и тиару, но они показались ей слишком тяжёлыми для этого наряда. Слишком вычурными. Платье само по себе было ярким и привлекало внимание, поэтому тут нужна была не броскость, а нечто тонкое, что подчеркнуло бы яркий наряд. И хоть, как утверждали «Блестящие»: «Лучшие друзья девушек — это бриллианты», она предпочла жемчуга. Как ни странно, это скромное украшение делало её нежной и трогательной. «Да, Ивлева, не зря из-за тебя князья у Врат сцепились! Хороша ты необыкновенно! А главное, скромна сверх всякой меры». — Посмеялась Таня. Ещё раз внимательно осмотрела себя, убедилась в том, что волосы хорошо закреплены, не развалятся от ходьбы и спустилась вниз.
— Госпожа! Сама Солнцеликая Гизера могла бы любоваться тобой! — с восторгом выдохнула Эрда.
— Спасибо, моя хорошая. А где же Буршан?
— Он пошёл покормить пса. Сказал, что подождёт нас на улице…
Буршан обернулся на звуки шагов и замер от восхищения. Глядя на то, как Таня придерживает рукой подол платья, спускаясь по ступеням, он лишний раз утвердился в том, что эта женщина достойна князя. Княгиня! Настоящая княгиня! К тому же, он был вынужден согласиться, что жемчуга очень гармонично смотрелись с этим нарядом. Бурт радостно подбежал к девушкам, виляя хвостом.
— Я готова. Теперь мы можем идти в харуш.
Часть 3 глава 8
В харуше Таня чувствовала себя неловко оттого, что мужчины украдкой бросали на неё восторженные взгляды. Быстро поев, она, с разрешения князя, поднялась к Фиозе.
— Сначала надень платье, а потом я уложу волосы. — Сказала она девушке.
Когда они вдвоём спустились в столовый зал, то Руберик, который сидел рядом с Буршаном и Сатуратом, не сдержал восхищённого возгласа:
— Фиоза! Ты восхитительно выглядишь! — а потом добавил, наклоняясь к Буршану:
— Никогда бы не подумал, что причёска может сделать женщину гораздо привлекательней.
Щёки девушки покраснели от смущения:
— Тебе, правда, нравится?
— Очень. — С этими словами Руберик встал из-за стола и попросил разрешения поцеловать ей руку. Получив это разрешение, он коснулся губами пальцев девушки, чем ввёл её в ещё большее смущение. В душе Фиоза была очень довольна тем, какое сильное впечатление её внешний вид произвёл на Руберика. До этого он ни разу не припадал к её руке.
Князь второй линии повернулся к Тане:
— Причёска Эрды поразила меня, но то, что ты сделала Фиозе… выше всяких похвал!
Как Таня уже знала, в Голубой Дали не приняты причёски. Девушки просто заплетали косу или косы. Поэтому то, что сделала она с волосами
— А моя причёска тебе разве не нравится? — спросила Таня и тут же поймала недовольный взгляд князя первой линии.
Руберик и ответить ничего не успел, как Буршан шагнул к ней.
— Видишь ли, Таня… — он взял её под локоть и отвёл в сторону. — Никогда не смей кокетничать при мне с другими мужчинами. — Почти прошипел он, продолжая улыбаться и сжимая её локоть. — Никогда. Слышишь? Никогда! — последнее слово он произнёс раздельно.
Таня с удивлением посмотрела на князя:
— О чём ты?
— Неужели ты не понимаешь, что твой вопрос прозвучал двусмысленно? Ты набивалась на комплемент постороннего мужчины. Это недопустимо! — улыбка сошла с его лица.
— Прости. — Сдержалась Таня от резких слов, хоть они и вертелись у неё на языке. Ей не хотелось затевать ссору перед праздником. Ведь эта ссора могла испортить настроение всем присутствующим, а не только ей одной. — Я просто не знала, что это неприлично в вашем мире. В нашем мире никто бы даже не воспринял это как кокетство. Прости… — повторила она, опустив глаза. Потом снова посмотрела в глаза князю. — Ты просто расскажи мне при удобном случае, как я должна себя вести, чтобы не поставить в неловкое положение тебя и себя.
Буршан, поражённый искренностью слов, а, в большей степени, внезапной покорностью, отпустил её локоть и даже немного растерялся:
— Хорошо. Когда представиться случай, я обязательно расскажу тебе о правилах поведения. А сейчас… ты тоже извини меня…
Он повернулся к своим друзьям и, встретив их напряжённые взгляды, улыбнулся:
— Господа и дамы, вы готовы отправиться на Большую поляну?
— Да, только я отлучусь буквально на минуту. Надо напомнить девушкам кое-что… — сказала Фиоза.
— Мы подождём тебя на улице.
Часть 4 глава 1
Поляна, на которой были зажжены Пять костров, находилась далеко от селения. Таня с Буршаном и Буртом ждали около харуша не только Фиозу, которая немного задержалась, что бы дать указания на кухне, но так же и Руберика с Сатуратом, которые решили дождаться Фиозу в столовой. На Голубую Даль спустились сумерки, поэтому в руках у мужчин, когда они отправились на поляну, были свечи в стеклянных подсвечниках в виде фонариков. Они прошли мимо пастбища и углубились в лес. По дороге к ним присоединились ещё несколько человек, которые тоже шли на гулянье. Таня заметила, что на гулянье мужчины отправлялись без обычных поясов с ножами. Зато за голенищами сапог у них виднелись клинки. Мужчины вспоминали прошлое гулянье у Пяти костров, смеялись и весело рассуждали о том, как проведут нынешний праздник. Как Татьяна поняла ещё из рассказа Эрды, такие праздники проводились раз в месяц и чем-то напоминали ярмарки. Таня наблюдала за Буршаном весь сегодняшний день и сделала очень странный для себя вывод: молодого князя если и не любили, то уважали, это точно. Она видела, как почтительно разговаривали с ним купцы, как раскланивались встречные односельчане. Улыбки были искренними, а слова тёплыми. Даже взрослые мужчины беседовали с ним почтительно. Князь был со всеми вежлив и добродушен. Вот и сейчас, воспоминая какой-то случай, он задорно смеялся, беззлобно подшучивая над Сатуратом. Получалось, что только с ней он вёл себя жёстко. «Так какой же ты на самом деле, Буршан из рода Мирротов? — думала Таня, идя по лесной тропинке и слушая приятный смех своего похитителя. — И если ты со всеми мил, то почему со мной груб? А если со мной груб, тогда зачем я тебе? Своеобразная девочка для битья?»