Разлюбовь, или Злое золото неба
Шрифт:
– Тогда не буду вас утомлять. Отделаюсь самыми общими словами. Шифр, использованный здесь, достаточно простой, я бы даже сказал, примитивный. Трудность состояла в том, что само письмо условно делится на три части. В расшифровке первой кроется ключ ко второй – это так называемая ступенчатая лейпа, или, как ее еще называют, тайнопись-ли. В расшифровке второй части заключается ключ к третьей. Сами части маленькие, по три-четыре предложения, но по какой-то причине автор счел необходимым упаковать текст именно так. Побудившие его на это мотивы мне неизвестны. Я мог бы высказать несколько
– В общем, да.
– Я так и думал. Хочу оговориться сразу, – голос у Александра Викентьевича сделался немножко извиняющимся, – мои услуги стоят денежку – Иван Францевич вам об этом говорил?
Я так понял, что Фомичев имел в виду дантиста. Ишь ты – Иван Францевич!
– Разумеется. – Я полез за бумажником. – Сколько я вам должен?
– Услуги специалиста моего уровня стоят не так дешево, молодой человек, как вам, вероятно, думается, – стал он набивать цену. – Сами понимаете, работа достаточно специфична. У меня очень много заказов…
– Я все понимаю, Александр Викентьевич. Поэтому и спрашиваю – сколько? Не стесняйтесь, говорите сумму.
Он подумал, погрузив руки глубоко в карманы и подняв лицо к небу. Не думаю, что он слишком уж востребован – скорее всего, живет на пенсию, кушает овсяную кашу. Эрдель почувствовал натяжение поводка и остановился. Дождик моросил все так же еле заметно, народу было мало кругом, и где-то дребезжали невидимые трамваи. Рабочий день в разгаре, все делом занимаются, один я неизвестно чем.
– Если вас, конечно, не затруднит, молодой человек, то я хотел бы получить пять тысяч рублей.
Всего-то!
– Доллары вас устроят? – спросил я.
– Да, разумеется… Знаете, за всю свою достаточно интенсивную жизнь мне ни разу не попадались фальшивые денежные купюры. Говорят, их немало в Москве.
– Деньги верные, Александр Викентьевич, – сказал я и неловко сунул ему в руку двести долларов. Теперь понятно, почему он не скинул расшифровку целиком – денежки хотел получить. Собственно, это и сразу было понятно.
– Благодарю вас. – Он долго шарил за пазухой, наконец, достал большое кожаное портмоне, убрал деньги, а оттуда вынул вчетверо сложенный лист бумаги. – Он? – спросил сам у себя, разворачивая-сворачивая лист. – Он! Прошу вас. Если еще будут нужны какие-то консультации – звоните. Чем смогу, помогу.
– Чуть не забыл, Александр Викентьевич. – Не читая, я спрятал листок в карман. – Вам о чем-нибудь говорит фамилия Маркель?
Фомичев переменился в лице.
– К сожалению, да. – Голос его сделался сух, губы поджались. – Надеюсь, вы не имеете к нему отношения?
Так. Фамилия Маркель ему явно не по душе. Почему?
– Ни малейшего, Александр Викентьевич, – чистосердечно сказал я. – Прошу вас не в службу, а в дружбу – буквально два слова об этом человеке. В самых общих чертах. Кто он такой?
– Гангстер, – тут же охарактеризовал Маркеля Фомичев. – В прошлом веке было в большом ходу это слово – гангстер. Это как раз о Маркеле. Он гангстер с большой дороги. Мерзкий, продажный, беспринципный
Он церемонно протянул мне ладонь, я пожал ее со всей осторожностью.
– До свидания, Александр Викентьевич! Спасибо вам.
– Приятно было познакомиться.
Криптолог легонько встряхнул поводком, как встряхивает вожжами возница, и эрдель послушно побрел дальше, увлекая хозяина за собой. А я пошел в обратную сторону, на ходу разворачивая листок. Мне было невтерпежь в него заглянуть.
Это был полный текст послания, безупречно отпечатанный на хорошем лазерном принтере кеглем номер 12; шрифт – Таймс Роман Сир. Я быстро пробежал его глазами и вернулся в начало, чтобы дословно проверить, насколько сильно оригинал отличается от моей редактуры. Оказалось – почти не отличается.
Вот что я там прочитал.
«Золотишко не принесло нам счастья, а наоборот – одни только беды. И иногда, право слово, хотелось начать жизнь заново, помимо этого золота, будь оно неладно. В конце концов я принял решение. Сегодня, 12 февраля 1906 года, в полночь, с помощью „Валдая“ я отправляю все, что у меня есть, в небо.
Ровно через сто лет, день в день, если такой настанет и кто-нибудь из нас будет жив-здоров и ровно в полночь окажется в моем логове, он станет свидетелем возвращения «Валдая»… Теперь о самом главном…
В «Валдае» не будет драгоценностей, но там будет кое-что более ценное. Ответив на мой вопрос, ты в конечном счете получишь то, что желаешь. Разумеется, если ты ответишь мне честно. Вернее, не мне, а себе. Только знай, что за все надо платить. Желательно успеть это сделать еще на земле».
И – дата.
Как раньше писали в романах, глубокое разочарование постигло меня. Честно говоря, я рассчитывал на что-то другое – я думал, что прочитаю все до конца и въеду-таки в суть, в принцип, в алгоритм всего этого действа под условным названием «прилет и отлет „Валдая“. Да и о золотишке, грешным делом, я тоже подумывал. Где оно, в самом-то деле? Но это-то ладно, Бог с ним, с золотом, а вот всего остального, самого главного тут не было – объяснения сути происходящего: не было ни в словах, ни за ними.
Или было, просто я такой тормоз? Слишком реальный и оттого беспробудно тупой тормоз, до которого не доходят очевидные вещи? Впрочем, не такие уж они и очевидные, скорее наоборот…
Ладно, попробую вычленить из клубка какой-нибудь узел, то есть вопрос, и попытаюсь на него ответить. Например, этот. Совершенно не понятно, каким образом мое желание может осуществиться реально. Волшебных палочек не бывает, равно как и золотых рыбок, так почему я должен верить, что оно осуществится? А если бы я попросил третье ухо или должность президента Мадагаскара?..