Размышления о жизни Христа
Шрифт:
Поговорим о первом событии, потому что о других будет разговор дальше, по порядку жизни самого Христа. Что же касается первого, то есть прихода волхвов ко Христу, то я не собираюсь излагать моральных толкований – их и так подробно изложили святые. Так что о том, как маги с Востока пришли в Иерусалим, и что произошло между ними и Иродом, и о путеводной звезде, и какие дары они принесли и почему, ты прочтешь в Евангелии и в толкованиях святых, и все там найдешь. Я же намерен, как уже сказал тебе с самого начала, в этом и в других событиях жизни Христа затронуть лишь некоторые вещи, подходящие для размышления: то, что легко представить в воображении, что душа может воспринять разными чувствами; так ли, как оно было на самом деле, или как оно, вероятно,
Что же до толкований, то я редко решаюсь в них пускаться: во-первых, я для этого недостаточно учен, а во-вторых, это предмет слишком пространный.
Но вернемся к нашим нынешним занятиям. Будь вни мательна, представь себе, будто ты сама там присутствуешь и хорошенько вглядывайся в каждую вещь по отдельности, потому что, как я тебе уже говорил, в этом вся суть этих размышлений.
Итак, прибыли три царя с многочисленной челядью и с почетной свитой и остановились у сарая, в котором родился Господь Иисус. Госпожа услыхала шум и суету и взяла младенца на руки. Входят они в лачугу, преклоняют колени и поклоняются Господу младенцу Иисусу со всей почтительностью. Воздают Ему почет как Царю и кланяются Ему как Господу.
Посмотри, как велика была их вера. Легко ли было поверить, что этот крошка младенец, так скудно одетый, на руках у бедненькой матери, в заброшенной развалюхе, без общества, без семьи, без прислуги, без всякой обстановки есть Царь и Бог истинный? Тем не менее они поверили. Нам бы таких вождей и начальников, такую простоту.
Итак, стоят они на коленях перед Ним, беседуют с матерью, должно быть, через толмача, а может, они знали еврейский язык. Расспрашивают ее о младенце. Госпожа рассказывает, а они всем ее словам верят.
Вглядись в них: как почтительно, как вежливо они говорят и слушают. Погляди и на Госпожу: она говорит краснея, опустив глаза долу, с робостью; ни произносить речи, ни показываться на люди ей не нравится. Однако Господь подвигнул ее на это трудное дело и придал смелости: ведь они представляли будущую вселенскую Церковь из языков. Погляди и на младенца Иисуса: Он еще не умеет говорить, но сидит на руках с достоинством, как взрослый, словно все понимает, и благосклонно взирает на них, а они радуются, глядя на Него, – взором как умственным, будучи изнутри вразумлены и просвещены Им, так и телесным, ведь Он был прекраснее сынов человеческих (Пс 44, 3).
Наконец, получив великое утешение, они подносят Ему золото, ладан и смирну: открывают свои сундуки с сокровищами (Мф 2, 11), достают, наверное, какое-нибудь покрывало или ковер, расстилают у ног Господа Иисуса и выкладывают на него дары. Надо полагать, каждый из них принес все три, и помногу, особенно золота. В противном случае, если бы подарки были малыми, им не пришлось бы отпирать сундуки; малые и легкие дары их сенешали могли бы нести в руках. Потом они в знак преданности почтительно облобызали его ноги. Почему бы не представить себе, что премудрый Младенец, чтобы больше утешить их и утвердить в любви к Себе, протянул им для поцелуя и руку? А затем благословил их мановением руки. Они же, откланявшись и попрощавшись, удалились с великой радостью и иным путем отошли в страну свою (Мф 2, 12).
Как ты думаешь, что стало с тем золотом, которое, наверное, представляло огромную ценность? Неужели Госпожа оставила его себе и отложила впрок? Или купила дома, поля и виноградники? Брось; любительница бедности не заботится о подобных вещах. Нет, охваченная сильным рвением к бедности и понимая волю Сына, который и внутренне ее наставлял и внешними знаками показывал, отворачиваясь от золота, как мало Он его ценит, Госпожа в несколько дней раздала все бедным. В тягость ей было его хранить или уносить с собой. Поэтому она раздала все, так что, когда пришла в храм, ей не на что было купить ягненка в жертву за Сына, и она купила то ли горлиц, то ли голубей. Так что разумно будет считать, что дары волхвов были велики, но Госпожа, стремясь
Ты видишь прославление бедности. Здесь обрати внимание на две вещи. Во-первых, сегодня младенец Иисус как нищий принял милостыню, и мать Его с Ним. Во-вторых, у них не только не было желания приобретать или копить, но и то, что им дали, они не пожелали оставить у себя, так сильно возрастала в них жажда бедности.
А смирение ты здесь заметила? Присмотрись хорошенько, и сможешь заглянуть в самую глубину смирения. Есть люди, которые в душе ценят себя невысоко и в собственных глазах не превозносятся. Но не хотят плохо выглядеть в чужих глазах, не терпят, чтобы их низко ставили, не выносят, чтобы над ними смеялись. Им не хочется, чтобы их несовершенства и не достатки были заметны другим, они боятся презрения. Не так поступил сегодня младенец Иисус, Господь всяческих. Он пожелал обнаружить нищету Свою и Своих родителей, и не перед малыми и немногими, а перед множеством высокопоставленных – перед царями с их многочисленной свитой, да еще в такое время и в таких обстоятельствах, когда многого следовало бояться. Ведь легко могло случиться, что они бы пришли увидеть царя Иудейского, которого вдобавок считали Богом, и усомнились бы, найдя Его в такой обстановке, и решили бы, что над ними смеются и издеваются, и ушли бы восвояси без веры и преданности. Однако Любящий смирение не побоялся и подал нам пример, дабы мы не отступали от смирения, даже если кажется, что это во благо, и дабы мы научились хотеть выглядеть ничтожными и незначительными в глазах других.
Глава X. О том, как Госпожа оставалась при яслях
Когда волхвы ушли, отправившись к себе на родину, а все их дары были розданы, остается Госпожа мира с младенцем Иисусом и с кормильцем своим святым старцем Иосифом у яслей в том же хлеву, терпеливо дожидаясь сорокового дня, как сделала бы любая другая женщина из их народа, и как если бы младенец Иисус был обычный человек, обязанный соблюдать закон.
Они не хотели особых послаблений, и потому соблюдали закон, как все прочие. Многие поступают иначе: в обществе, в котором живут, они требуют для себя особых льгот; они не хотят быть, как другие, и стремятся выделиться, как более достойные. Но истинное смирение такого не терпит.
Итак, Госпожа, как все прочие женщины, после родов сидела дома, дожидаясь положенного дня, чтобы пойти в храм. Она не спала по ночам, внимательно ухаживая за любимым сыном. О Боже! С какой заботой и тщанием ходила она за Ним, стараясь не упустить ни одной мелочи! Как бережно, как почтительно, с каким благоговением она дотрагивалась до Того, Кто был, она знала, ее Богом и Господом, как брала Его, преклонив колени, из колыбели и вновь укладывала! С какой радостью и нежностью, с каким материнским упованием она обнимала, целовала и ласково гладила Того, Кто был, она знала, ее родным Сыном! Как часто с любопытством вглядывалась в Его лицо и разглядывала все Его пресвятое тело! Как серьезно и стыдливо пеленала крошечные нежные члены! Будучи не только самой смиренной, но и самой разумной, она все успевала и прекрасно обихаживала и днем и ночью не только младенчика, но и старца. А как любила она кормить Сына молоком! Не может быть, чтобы она не испытывала великого, неведомого прочим женщинам наслаж дения, когда кормила младенца грудью. Но и о святом Иосифе Бернард пишет, что, по его мнению, тот, держа младенца Иисуса на коленях, частенько Ему улыбался.
Итак, Госпожа остается у яслей. Останься с ней и ты, побудь подольше возле яслей; насладись обществом младенца Иисуса, ибо от Него исходит сила (Лк 6, 19). Всякая верная душа, а в особенности монахиня должна бы от Рождества Господня до Сретения по крайней мере один раз в день навестить Госпожу у яслей, поклониться младенцу Иисусу и матери Его с любовью, поразмышлять об их бедности, смирении и милости.
Глава XI. Об очищении Пресвятой Девы