Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3
Шрифт:
– Эх ты, - веселится красноволосая.
– А ещё молодой мачо! Блин, теперь любопытство будет терзать меня: а что эта Кано от тебя хотела?!
– Знаешь, мой личный опыт говорит: никогда не забивай себе голову подобными вещами, - искренне улыбаюсь.
– Другом её назвать сложно, скорее, наоборот. Жизнь учит: если кому-то её плана что-то нужно от тебя, держись от такого человека подальше как можно дольше. Пусть лучше он нервничает - и собственноручно проявляет свои планы. Заодно, если повезет, может какие-нибудь ошибки сделать.
– Да правильно, чё, - вздыхает она.
– В теории. Только
– Ой, а ведь кто-то говорил, что лишнее любопытство происходит исключительно из отсутствия дисциплины разума, - веселюсь ещё больше, потому что это были её слова.
А мне, в силу реального возраста, вообще не интересны поползновения этой Кано.
– Говорить - это одно, - картинно дуется Цубаса.
– А женское любопытство - это совсем другое... Ладно, какие дальше планы?
– Как договаривались. Сейчас ко мне домой - пожрем. Потом переодеваемся - и на тренировку.
Мивако пребывала в полнейшей растерянности. Того, что происходило, не могло быть - но оно было.
Возможно, необычность ситуации и сыграла с ней скверную шутку. Увидев на пороге дома Масу вместе с красноволосой, она не сдержалась:
– Ватару опять в суде! Речь о новом заключении, обвинение в убийстве! А ты в такой момент эту блядь домой тащишь!
– Кога нервно тряхнула волосами в воздухе, имея ввиду младшую сестру своей подруги.
Маса неожиданно закаменел лицом.
– СТОП!
– у него на плечах вдруг повисла сама Цубаса.
– Бери шмотки, как хотел! Мои тоже... И валим. Пожрем в другом месте...
Ни Ю, ни Нозоми дома, к счастью, не было.
Потому мелкая размолвка, был шанс, останется только между ними.
Извиниться можно будет и потом, это Мивако себе великодушно разрешила: вначале надо дождаться, чем окончится заседание, на котором общественные обвинители сейчас просят ограничения свободы для Ватару.
Глава 2
Здание одного из судов муниципалитета.
Зал для заседаний.
– ... таким образом, общественное обвинение, хотя и не имеет прямых доказательств - пока... тем не менее, настаивает на дальнейшем расследовании в адрес Джи-Ти-Груп... Финансист организации, Асада Ватару, лично ставил подпись на меморандуме о сотрудничестве... в качестве меры пресечения - содержание под стражей... ввиду того, что подозреваемый может препятствовать дознанию либо попытаться от него скрыться...
– У общественного обвинения должны быть какие-то более серьезные доказательства, чем аморфные подозрения.
– Судья, пожилой спокойный японец, не выказывает лицом никаких эмоций.
– Особая ситуация, - хмуро отвечает представитель прокуратуры.
– Стрельба
– Я должен санкционировать арест человека, чтобы дать вам возможность поиска доказательств против него. Я правильно понял вашу позицию?
– судья безмятежно смотрит на чиновника.
– Экстренная ситуация, - напоминает тот.
– Исключительно в порядке исключения. Ч-че... Особый случай, нужны особые меры, - он перефразирует своё последнее высказывание, всё равно не избавляясь от тавтологии.
– Мне дадут слово?
– Ватару Асада поднимает руку со своего места.
Его адвокат, прибывший на заседание вместе с ним, наклоняется над ухом и что-то шепчет. Финансист, не вслушиваясь, отмахивается и требовательно смотрит на судью.
Тот рассеянно скользит взглядом по подозреваемому и спрашивает представителя прокуратуры:
– Вам есть что добавить к уже сказанному?
Чиновник юстиции отрицательно качает головой.
– У меня только один вопрос, - Ватару Асада, дождавшись разрешительного кивка судьи, обращается к общественному обвинителю.
– А почему вы на этом вашем основании не арестовываете все двадцать миллионов жителей Токио? Они ведь тоже находились в городе в момент убийства? Теоретически, все могут быть причастны?
– У двадцати миллионов не было мотива, - прикрыв веки, спокойно отвечает обвинитель.
– В отличие от вас.
– Затем он открывает глаза и смотрит на представителя якудзы пронзительно и не мигая.
– А какой мотив, по вашему мнению, был у меня?
– Ватару, с любопытством наклонив голову к плечу, весело смотрит на государственного юриста.
– После фактического устранения ключевого подрядчика, он же - основной застройщик нового центра, контракт, по условиям тендера муниципалитета, скорее всего окажется в руках Джи-Ти-Груп, - спокойно отвечает тот.
– Я не буду сейчас озвучивать полную сумму по контракту, но там миллиарды йен. Или сотни миллионов долларов. Маржа застройщика даже в два процента...
– ПРОТЕСТУЮ!
– невежливо перебивает сотрудника прокуратуры адвокат подозреваемого.
– Ваша честь, отношения эти домыслы могут иметь...
– Принимается, - судья перебивает уже адвоката.
– Господа, вы здесь все молодые и здоровые, препираться можете вечно. Пожалуйста, только по существу и коротко. Господин Асада, что до вашего вопроса... Он более чем резонен, тем более что в некоторой степени пересекается и с позицией суда. С другой стороны, случившееся действительно выходит за рамки... м-м-м, не просто приемлемого, а мыслимого. Если речь идёт о том, чтобы не дать стрелять из автоматов в городе, лично я пойду на всё.