Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3
Шрифт:
– Даже на нарушение сложившегося уклада?!
– представитель якудзы искренне удивляется.
– Есть неписаные, но очень действенные правила игры. До сего момента мы все их соблюдали, так или иначе, - Асада обводит взглядом присутствующих.
– Ваша честь, я не хуже вас могу рассказать, как трактовка того или иного закона меняется в зависимости от муниципального суда... Э-э-э, в зависимости от территориальной подведомственности.
Финансист переводит дух, затем продолжает:
– Но вы согласитесь, что у социального слоя,
– Стрельба в городе. Из автоматов, - устало напоминает судья, массируя глаза.
– Да я вместе с вами в эту камеру сяду, если это поможет предотвратить рецидивы! Асада, чтобы не толочь воду в ступе: пожалуйста, просто прокомментируйте слова общественного обвинения. Я бы очень хотел слышать диалог между вами, а не наблюдать ежа, отбивающегося от собаки.
– А у меня очень простой вопрос, - неожиданно успокаивается Ватару.
– Более того, я его уже задавал в офисе. Но кто бы меня слушал... На кой ляд нам, своими руками, выбрасывать в пропасть не семь миллионов, а в десятки раз больше?
– финансист, игнорируя вскинувшегося в порыве любопытства судью, заинтересованно смотрит на представителя прокуратуры.
– Не могу не вмешаться. Поясните мысль, - в голосе судьи явно ощущаются просительные нотки.
– Ваша честь, я прошу оградить меня от общения с обвинением в рамках этого зажигательного заседания, - твердо заявляет финансист.
– Более того. Вне зависимости от вашего решения, содержание нашего общения будет опубликовано. Ваша честь, не сочтите за наглость: пожалуйста, на своём смартфоне зайдите на сайт нашей корпорации. Что вы на нём видите?
Заинтересованный судья в точности исполняет то, о чем его просят:
– Групп... головной офис... новости?
– Да. За сегодняшней датой.
– Джи-Ти-Груп отказывается от коммерческой прибыли при застройке... Все причитающиеся в будущем дивиденды объявляются гласной информацией и будут использованы на социальные проекты...
– судья ошарашенно поднимает глаза на подозреваемого.
– Вы отказались от прибыли в проекте?!
– Да.
– Голос финансиста сух и безэмоционален.
– Причем, чтобы эти слова не были голой декларацией, нашим первым руководителем сегодня утром подписано соответствующее налоговое обязательство. Отправлено по каналам электронного правительства официально, за его цифровой подписью. И моей тоже... Вас не затруднит проверить это прямо сейчас? Чтобы я всё же ночевал дома, а не в кутузке. Мы, конечно, на многое готовы ради муниципалитета, но подобных вопиющих нарушений закона в будущем...
– якудза не договаривает, но все понимают, что сейчас не прозвучало упоминание о будущих выборах.
И о том, что будет делать новая партия, придя к власти.
Там
– Заявление Асады Ватару судом проверено.
– Судья грустно и устало смотрит на представителя общественного обвинения.
– Джи-Ти-Груп действительно отказались от любой коммерческой выгоды в этом проекте, в котором они действуют вместе с застройщиком. Убитым застройщиком...
– Разрешите?! Если бы наш партнёр оставался в живых, наши расходы ограничились бы несколькими миллионами. Я являюсь финансовым директором с нашей стороны и хорошо знаю, о чём говорю. До последней иены.
– Асада сейчас выглядит уверенным и усталым.
– Новость об убийстве партнера отбрасывает нас на несколько десятков миллионов назад. Потому что именно эту сумму лично мне сейчас придётся срочно изыскивать: строительства никто отменять не будет. Как и результатов тендера. А вот наши односторонние налоговые обязательства - это наше честное имя. Если мы пообещали, что это будут спортплощадки для всех детей, в течение года - у нас нет варианта не выполнить обещанного.
– Хотите добавить что-нибудь ещё?
– судья смотрит на представителя якудзы гораздо более доброжелательно, чем на сотрудника прокуратуры.
– Только одно. Я упоминал об этом обстоятельстве в своём офисе. Уважаемое общественное обвинение не удосужилось даже выслушать. В свете незаконного содержания меня под стражей на прошлой неделе, ваша честь, у меня возникают обоснованные и законные вопросы. Переходящие в сомнения...
– СТОП! Господин Асада, я даю вам личное разрешение на публикацию всех материалов настоящего заседания. Такой мой ответ вас устроит?
– судья смотрит на финансиста, не отводя взгляда.
– Благодарю, - Ватару коротко кивает и садится на своё место.
Потом тут же встает:
– Я могу идти? Или объявите официально?
Он обводит взглядом пустой зал, в котором кроме них никого нет.
– У суда, в моём лице, нет вопросов в ваш адрес, - дипломатично отвечает судья.
– Общественное обвинение принесёт вам гласные извинения. Гласные, - судья многозначительно прикрывает веки.
– Это будет оформлено мною лично, сейчас, отдельным судебным решением.
– Ну что, как всё прошло?
– Гэнки, к своему великому сожалению, удерживался полицейскими по другому адресу и был доставлен к зданию суда только сейчас.
Что-то у правоохранителей дало сбой - и его отпустили прямо на пороге, даже не заводя внутрь.
А ещё ровно через четверть минуты он увидел Ватару, которого сюда приволокли раньше и, видимо, с которым уже успели разобраться.