Размышления
Шрифт:
Самодурство Калигулы вошло в исторические анналы – власть его была, конечно, сильна, но ни о какой внутренней благодарности подданных говорить не приходится; запреты пророка Мухаммеда действенны благодаря всей силе святости, приписываемой Корану. Но представим себе врача, регулярно предписывающего своим пациентам спать только на правом боку, затыкая при этом левое ухо ваткой… Пациент подчинится и даже не пикнет, ибо такова сила, которую Эскулап дает сегодня своим жрецам. Кто еще сегодня, кроме доброго доктора, может испытать сладость абсолютного произвола, абсолютного и в своей действенности, и в своей безнаказанности? Допустим, по каким-то причинам врачу взбредет в голову, что пациент (больной) должен стричь ногти не чаще чем раз в месяц и что в этот день непременно нужно выпивать литр молока. И что? Скорее всего, пациент с благодарностью подчинится, особенно если будет задействован собственно медицинский дискурс и произнесены соответствующие заклинания. А врач, убедившись, что его предписания неукоснительно исполняются, безусловно, испытает целую
Мы, конечно, не можем знать, как часто врачи прибегают к подобным завиткам своеволия, но нельзя не признать, что искушение тут велико весьма, так что было бы интересно распространить анонимную анкету среди жрецов Эскулапа с вопросом о «маленьких рецептурных прихотях». Я почти уверен, что мы получили бы книгу рекордов Эскулапа, не уступающую Книге рекордов Гиннесса, где предписание в три часа ночи съедать соленый огурец, стоя на одной ноге, было бы не самым экзотическим. Ибо сказано было еще Актоном, что власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно.
Никто до сих пор не обратил внимания, что производство и потребление товара «болезнь» все больше расходится с общей тенденцией постиндустриальной эпохи. Тенденция состоит в том, что подключение к потокам ценностей, к «желающему производству», как выражаются Делез и Гваттари, все чаще осуществляется через легкие, переносные индивидуальные терминалы. Взять хотя бы мобильники, нетбуки и ноутбуки, банковские карты – при наличии ресурса и активации кода доступа каждый может войти в Сеть и изъять свою долю денег, общения, информации, аудиовизуальных удовольствий. И лишь в отношении медицинских услуг дело обстоит совсем не так, тут мы до сих пор не видим каких-либо терминалов или их аналогов. Точнее говоря, то, что мы видим, производит настолько жалкое впечатление (какие-нибудь датчики инсулинового контроля), вызывает ощущение такой необъяснимой отсталости, что поневоле заставляет подозревать что-то неладное.
А именно: добрый доктор Айболит почему-то категорически не желает уступать роль посредника-монополиста в вопросах здоровья. Мы только и слышим от него: «Ни в коем случае не занимайтесь самолечением», «своевременно обращайтесь к врачу», «лучше на ранней стадии, при первых признаках, еще лучше с опережением, в профилактических целях»… Врач, конечно, воспользуется современной медицинской техникой, он вас к ней охотно перенаправит, не забыв взять деньги за визит. Инстанция, к которой он чаще всего направляет, называется «полная диагностика» – и это едва ли не самая грабительская монополия в современном мире, место, где за бешеные деньги вам сделают то, что уже сегодня (если не вчера) мог бы сделать электронный доктор, размером не больше мобильного телефона. Кто может вразумительно ответить на вопрос, почему скорая помощь до сих пор ездит на колесах, вместо того чтобы передаваться на радиочастотах, мчаться по каналам беспроводной связи, быстро (и заблаговременно!) устанавливать типовые диагнозы? Что, кроме алчности жрецов Эскулапа, заставляет поддерживать существующее положение вещей в сфере медицины, когда в других сферах товарного производства оно давно уже переведено на новый уровень? Давно уж придуман «жидкий сантехник» (правда, халтурно), и что же мешает помыслить даже в направлении переносного доктора?
И, кстати, давно пора разобраться в призывах типа «лечить больного, а не болезнь», в том, что они означают сейчас, и почему представители дискурса так охотно услаждают ими слух непосвященных. «Нет ничего важнее личного контакта и доверительного отношения» – ах, как хотелось бы, чтобы эти слова шли прямо от сердца прекрасного врачебного сословия и служили дополнительным свидетельством доброты доброго доктора Айболита! Есть, однако, основания подозревать уже знакомую дымовую завесу: ведь очень важно отогнать саму мысль о появлении мобильного электронного доктора, который одновременно и невозможен, и бесчеловечен (кто бы говорил!), и не справится…
Как бы то ни было, назревает очевидное противоречие между мафией в белых халатах с одной стороны, и всеми остальными претендентами на обслуживание человеческого тела с другой. Этап совместной работы над телесностью близок к завершению, однако, что самое поразительное, окончательный победитель не определен. Да, мы ясно видим, что экспансия электроники в направлении замещения собственно первоначального тела пресекается и сдерживается медициной, имеющей здесь свои интересы. Эти монополистические интересы – перекрыть доступ к телу всем непосвященным, всем профанам – великолепно декорированы шлейфом иновидимости, то есть как раз заклинаниями о важности личного человеческого участия, о сложности, комплексности такой вещи, как «болезнь», о недопустимости бездушного, механистического подхода – и чем справедливее, чем проникновеннее эти слова сами по себе, тем отвратительнее они в том применении, которое нашел им медицинский дискурс.
Между тем смежные модули посторганического тела уже ждут своей очереди на установку. И не просто ждут, но и внедряются, пока, так сказать, ad marginem, «по краям». Легче всего их внедряет косметология, сумевшая ослабить гнет медицинского
130
Тут, разумеется, на память приходит Ницше: «Кажется, что все великое в мире должно появиться сначала в форме чудовищной, ужасающей карикатуры, чтобы навеки запечатлеться в сердце человеческом». Ницше Ф. По ту сторону добра и зла // Сочинения в 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 239.
И опять вспоминается Ницше, которого хочется теперь перефразировать: «Если хотите увидеть, как брызжет слюной добрый доктор, вслушайтесь в его суетливую обеспокоенность новыми технологиями. Как бескомпромиссно борется медицина с новейшими косметическими средствами! – не забывая, впрочем, приторговывать некоторыми из них, продавая их втридорога в своих аптеках. Послушайте о вреде имплантатов, о неприемлемости всех посторганических компонентов тела! Чем же так встревожены защитники здоровья? Ах да, без рекомендации врача! Эти жулики пытаются кинуть доброго доктора, который, как известно, «под деревом сидит», в отличие от Соловья-разбойника из русских былин, сидевшего на дереве, но точно так же не дававшего прохода ни пешему, ни конному без уплаты соответствующей мзды. Ты сначала получи рекомендацию врача, а затем езжай дальше! И вот совестливый медик вещает о вреде высокочастотного излучения мобильных телефонов, о вреде мониторов, вообще всех технических новинок, которые норовят проскользнуть к клиенту, вместо того чтобы быть проданными пациенту, оплачивающему свой товар медицинской страховкой, самым беспощадным налогом в современном мире».
Однако если на минутку прекратить запугивание себя страшилками о встраиваемымых чипах и задуматься о простой экономической составляющей происходящего, обнаружится любопытная картина. Возьмем те же мобильные телефоны и персональные компьютеры – за истекшие десятилетия они подешевели в разы, и рост их возможностей впечатляет не меньше. Радует и ценовая динамика продукции, производимой «бывшими парикмахерами», то есть услуг пластической хирургии – они сегодня стали вполне доступны среднему классу (заметим, без всяких там медицинских страховок). Сравним теперь эти показатели с медицинской диагностикой и стоматологией, то есть сферами, куда «бывших парикмахеров» и электронщиков не допустили или оставили субподрядчиками, на вторых ролях. Тут все куда печальнее: святилища Эскулапа дерут за свою гуманную сострадательную деятельность по полной. Простой визит к врачу, так называемая консультация («cure current»), в странах ЕЭС обходится в среднем в триста евро [131] , а если вам еще измерили давление или, не дай бог, сделали перевязку, то без действующей страховки, считайте, вы банкрот. Динамика цен на зубные протезы по сравнению с теми же мобильными телефонами, мягко говоря, удручает – известно, что гражданам Германии выгоднее слетать в Таиланд, чтобы полечить зубы… Иллюстрация губительных последствий монополизма прямо-таки в духе Маркса.
131
По данным на 1 января 2011 года.
Исторические соответствия тоже имеются – навскидку можно взять историю производства каучука. Когда-то каучук добывали из сока гевеи, растущей в Южной Америке, в ту пору плащи и резиновые галоши были весьма дорогим удовольствием. Плантации Бразилии, Гайаны и Суринама вплоть до середины XIX века обеспечивали Европу непромокаемыми изделиями, соответственно плантаторов и перекупщиков натурального каучука мы можем в некоторых отношениях сопоставить с современными медиками. Они, плантаторы, тоже были естественными монополистами, пока мистер Чарльз Макинтош не изобрел в 1823 году синтетический каучук (совместно с Чарльзом Теннантом) [132] . С точки зрения нашей параллели важно, что Макинтош был человеком со стороны, в отличие от многих он не пытался вырастить гевею в дождливой Британии, а шел совсем другим путем, обращая внимание не на морозоустойчивость растения, а на эластичность и непромокаемость ткани.
132
Подробности истории хорошо изложены в: URL: http://www.lakelandelements.com/rainwearhistory/rainwearhistoryindex.htm.