Разносчик пиццы
Шрифт:
– Вы были дружны?
– Лидия со всеми в театре поддерживала ровные отношения, не только со мной.
– И что, она всем предлагала заходить просто так?
– Я не знаю про всех, – Эрика пожала плечами. – Мне же часто повторяла: «Заходи, когда будешь рядом. Просто так, без церемоний заходи».
– Что, вот так запросто?
– А почему нет?
Лямзин пожал плечами:
– Вообще-то в наше время принято предупреждать хозяев звонком.
– Она была не как все.
– Скажите, а сколько вы уже работаете вместе?
– Я
– И она с самого начала стала вас звать в гости, а вы, я так понимаю, только сейчас выбрались?
– Нет.
– А как?
– Сначала наши отношения были довольно отстраненными, мы просто здоровались, улыбались друг другу, и все. Потом как-то разговорились по душам, выяснилось, что у нас много общего, к примеру, ей тоже нравится мой любимый Хемингуэй. Нравился…
Филипп удивленно покосился на Эку.
– Вы что-то путаете, она относилась к Хемингуэю более чем прохладно, – сказал он.
– Да? Странно…
– И что было дальше? – вернул ее к предыдущей беседе Лямзин.
– Да так, ничего особенного. Она после того разговора часто заглядывала ко мне, иногда мы болтали, и Лидия каждый раз приглашала меня в гости. Я все отнекивалась – не могла, времени не было, а вот сегодня пришла. Случайно получилось…
Аманда подошла к ним и внимательно прислушивалась к разговору.
– Вот вы ее и убили, – сказала она вдруг. – Случа-а-айно. Знаем мы такие «случайности»! Кто в такое поверит, чтобы выбраться в гости именно в тот день, когда гибнет хозяйка. Не ходила, не ходила и вдруг – здрасьте, пришла.
– Вас как, простите, зовут? – спросил Лямзин.
– Аманда.
– То есть, судя по монологу, вас Лидия в гости звала? – спросил Лямзин.
– Конечно! Она меня и Макса пригласила поиграть в бридж. А что удивительного? Лидия любила бридж.
– Кто-то из вас двоих врет, – не выдержал Филипп. – Я хорошо помню, как Лидия сообщила, что вы с Максом звонили предупредить, что скоро приедете. Она ни слова не сказала о том, что звала вас заранее, даже как бы наоборот.
– Вы намекаете, что я вру? Да, теперь, конечно, можно все, что угодно, сказать: Лидия-то мертва и не может подтвердить моих слов!
– Но…
– Да, может, она так и сказала, потому что лишний раз упреков от мужа слышать не хотела! Думаете, приятно знать, что кто-то тебя не одобряет!
– Когда это я Лидию попрекал? Что вы такое говорите, Аманда? – опешил Артур.
– Мне-то к чему врать? – кипятилась она. – Она жаловалась Максу, а я все слышала! И она сама нас заранее пригласила, я даже платье новое купила к сегодняшнему дню!
Она повысила голос, и Лямзин шикнул на нее:
– Тихо! Вы забываетесь, Аманда.
Она послушно закрыла рот, хотя, судя по возбужденному дыханию, ей много еще чего хотелось высказать.
– Поверьте, ничего вам этот опрос не даст, – вздохнул Артур. – У нас почти каждый день бывают люди и
– Я тоже боюсь быть одна. – Мара помолчала и еле слышно добавила: – Особенно когда льет дождь.
Глава 5
– Почему я должен давать показания первым? – громко возмущался Филипп. – Мадам Валерия изъявила желание высказаться, вот пусть и говорит. Она же все про всех лучше нас самих знает!
– Дойдет черед и до Валерии, – не сдавался Лямзин, – а сейчас мне хотелось бы выслушать вас.
– Это просто черт знает что такое! Отдохнул, называется, в выходной. Врагу не пожелаешь. Да никуда я не пойду! Что я, преступник какой-то? Нет чтоб посидеть всем вместе в гостиной, помянуть добрым словом усопшую…
Лямзин вдруг остановился, осененный идеей, и Филипп едва не сбил его с ног, не успев вовремя затормозить.
– А знаете, это мысль. Пожалуй, так и сделаем. Останемся в гостиной и выслушаем присутствующих.
Лямзин сел за стол и достал блокнот и диктофон.
– А вот скажите-ка, любезный Эдуард Петрович, – произнес Филипп, удобно устраиваясь в кресле у камина, где сидел раньше, – как вы думаете, зачем мадам Валерия льет на меня грязь?
– Я никогда не вру, – выпалила она.
Лямзин заинтересованно посмотрел на нее и одобрительно кивнул:
– Похвальная черта. Надеюсь, мы сегодня в этом еще не раз убедимся.
– А лить грязь, Филипп, это значит выкладывать непроверенные слухи, – презрительно бросила Валерия.
– Вот видите, она продолжает настаивать. Ее медом не корми, а дай мне свинью подложить. Она меня не любит, ненавидит даже. И все из-за Лидии, – пожаловался он.
– То есть вы никогда не были с Лидией любовниками?
Филипп сник.
– Ну, не то, чтобы совсем… Была симпатия, не скрою, – Филипп с неудовольствием оглянулся. – Мне не хотелось бы в присутствии всех ворошить прошлое покойной.
– Вы сами отказались беседовать наедине, – напомнил Лямзин.
– Ладно. Дело давнее, в конце концов. Это случилось несколько лет назад и было неожиданностью для нас обоих. Возникла эмоция, почудилось, что это любовь. Оказалось – мираж. Две половинки от разных кувшинов, которые не лепились друг к другу. Даже романа толком не вышло, так, маленький эпизод в долгой земной жизни.
– Не врите, вы были влюблены в нее, как мальчишка, а старая любовь не ржавеет, – холодно улыбнулась Валерия.
– Похоже, это вы о себе, – ехидно уточнила Аманда. – Никак не можете избавиться от ревности к бывшему мужу? Подполковник, вам, думаю, будет интересно узнать, что Филипп и Валерия состояли некогда в законном браке.
– Вот как? – встрепенулся Лямзин, словно борзая, почуявшая дичь. – Валерия, ничего не хотите об этом рассказать?
Та смерила Аманду презрительным взглядом.