Разношерстная... моя
Шрифт:
– Юган! – окликнул его Свантар, пронизав взглядом изготовившегося к неприятностям державника. – Подь-ка сюда! Тут тебе с твоим дружкой новость приперли.
– Худую?! – с деланным пренебрежением воина, знавшего себе цену, отозвался разбойник.
– А кто его знает?! – усмехнулся армунг, недобро покривив рот.
Когда гости добрались до него сквозь пьяный гул и мельтешение расхристанных тел, Свантар уже шуганул наружу парней. А теперь о чем-то усиленно размышлял, и не думая скрывать недовольства.
– Вы, ребятки, никого не потеряли случаем? – хмуро поинтересовался он.
–
Ни к чему армунгу знать, о чем они там шушукались промеж себя. И чем обеспокоены чересчур уж остро для какой-то там заблудившейся волчицы.
– Давненько ушла, – приподнял брови Таймир, выказав к допросу чуть больший интерес.
– Знатная зверюга, – многозначительно похвалил Свантар, поигрывая заляпанным жиром ножом. – Такую любому не зазорно заграбастать. Да не о ней речь. Тут к нам гость нежданный приблудился.
– А нам есть до него дело? – поинтересовался чуток помрачневший Юган.
– Тебе, может, и нету, – лениво протянул армунг. – А вот твоему дружку тот гость не чужой.
– Хранивой, – тотчас догадался Таймир.
– Он самый. Не подскажешь, чего это вашей Тайной управе тут у меня занадобилось? Не успел ты заявиться, как и дядька твой подтянулся. Будто нарочно.
– Не нарочно, – со всей твердостью заявил Таймир. – Не мог он знать, каким путем мы домой возвернемся. Да и когда это у нас выйдет, тоже.
– Домой, говоришь? – насмешливо сощурился Свантар, знаком удаляя из-за своего стола насторожившихся ближников.
Трое его сыновей да парочка приспешников нехотя подымались с грубых деревянных кресел, занавешенных шкурами. Недобро косясь на гостей, они с ворчанием отваливали от стола.
– Топали сюда из Харанга. Лард`aвига, небось, они и завалили, – с нарочитой ленцой процедил оставшийся за столом Брур – младший братец хозяина.
Он перерос старшего на целую голову. И слыл первым воином своего клана, но в главари никогда не лез. Видать, трезво оценивал силу своей башки против мудрости Свантара.
– Кто бы Харангу этак не угодил, трепаться он не станет – со всем возможным вежеством склонил голову Таймир.
– А мы не шибко и любопытствуем, – пренебрежительно отмахнулся армунг. – Завалили эту мразь, и то дело. Нам оно на руку. Мы в долгу у этих… угодников Харанга, – хмыкнул он. – А вот чего сюда твой дядька приперся?
Таймир не успел ответить, как почуял Яльку. Да так внезапно, что насторожился. Свантар, заметив его огрех, досадливо насупил мохнатые седые брови. Но тут двери вновь распахнулись. Давешние парни ввели невысокого человека, со всем тщанием укутанного в долгополый плащ. Наголовник натянут по самые усы, но Таймир мигом узнал дядьку. И едва тот дошагал до стола армунга, отвесил родичу поясной поклон. Хранивой скинул наголовник, мрачно оглядел племяша и покривился:
– Занесла тебя нелегкая.
– Куда путь лежал, туда и шли, – проворчал Юган, но с достоинством пожал локоть протянутой ему руки старшины: – Сам-то тут, за каким чертом?
Дядька ответить не успел – события разворачивались непонятно, но явно стремительно. Уходящие прочь парни не поспели прикрыть за собой
– После переговорим, – внушительно выдал ей державник строгим отеческим тоном.
Свантар недоуменно приподнял брови. Его братец Брур так и вовсе выпучился на этакую нелепость, позабыв захлопнуть рот. А взбешенная Ялька, ничтоже сумняшеся, обернулась на глазах у всех и гневно прошипела:
– Они мертвы!
Юган с Таймиром разом поняли, что стряслось. И так же разом кинулись ее хватать, покуда она тут чего-нибудь не сотворила. Куда там! Поди поймай оборотенку, коли ей оно не по нраву. Ялька вывернулась, отпрыгнув дале по столу. Повалились два кувшина с пивом, отлетело прочь блюдо с жареным мясом. Прежде подавшийся вперед Свантар, отшатнулся, влипнув в спинку кресла. А Брур и вовсе подскочил, ровно ужаленный, хотя бежать не кинулся. Да и его рука, метнувшись к мечу, скоренько опомнилась. Где как, а на севере супротив волка-оборотня ни у кого рука не поднимется. Да еще против волчицы.
– Мать-волчица! – завопил кто-то сбоку.
И мерный пьяный гул пошел затухать под затрещины, передаваемые по цепочке до самых отдаленных застольных сидельцев. Тут же загрохотали отодвигаемые да рушившиеся на пол лавки. Свантары трезвели на глазах, стягиваясь в тяжко дышащую стену вокруг стола своего армунга. А тот уже поднялся, не сводя глаз с набычившейся девчонки, что угрюмо разглядывала сверху вниз учиненную ею бучу.
– Довольна? – сурово попрекнул ее Хранивой. – Давай-ка, слезай! Устроила тут… Драть тебя некому, – пробурчал он, в растерянности брякнув лишнее.
– Некому! – тотчас завопила оборотенка.
И перекинулась волчицей. Свантары дружно взревели и принялись хвататься за пустые ножны – на хмельной пир оружие брал лишь армунг. Но воодушевленные северяне обошлись и вздернутыми к небу кулаками, что колыхались в нестройном свете факелов густым частоколом. Они притоптывали и выталкивали из глоток некую воинственную дребедень, в какой и слов-то не разобрать. Так, один пустой крик души без смысла и намерения описать свои чувства. На кой, коли на всех чувство одно: мать-волчица, грозная богиня вернулась к своим давно заброшенным деткам. И с этого знаменательного дня арму Свантара Бешеного попрет одна лишь голая удача. А все прочие армунги прогнуться под них прелой травой, попавшей под пяту воина.
Впрочем, сама Ялька плевать хотела на все эти нежности. Она вдруг как-то беспомощно осела на хвост посреди самолично устроенного на столе хламника. Да тихохонько заскулила. Сердце Таймира оборвалось и ухнуло вниз. Он подлетел к своей малявке, перехватил ее поперек тела и прижал к себе. Мохнатая макушка с поджатыми ушами ткнулась в его подбородок. И тут уж Ялька взвыла так, что все боевитое брожение вокруг них будто бы подавилось на полувздохе.
– Старики? – неверяще уставился на Хранивоя Юган.