Разные судьбы
Шрифт:
Николай попятился за куст боярышника с опущенными до земли ветвями. В поредевшем березняке показался Валерий, а рядом с ним Даша. Первым желанием было кинуться на Зорина и бить, бить по его самодовольному лицу. Колосов привстал на корточки, напружинился, словно рысь, готовый к прыжку. Сейчас он проучит этого лоботряса. Но когда Даша и Зорин подошли почти вплотную, Николаем овладела нерешительность. Какая-то сила приковала к земле. Ну, побьет Зорина, а что дальше? Как Даша на это посмотрит? Напряжение сменилось апатией ко всему окружающему.
Из-за укрытия
Даша смотрела на Валерия своими бойкими глазами и улыбалась.
— Вечером в драмтеатр пойдем, правда? — сказала она. — Ленинградцы приехали.
От знакомого и родного голоса Николай зажмурился, до боли стиснул зубы, а сердце билось гулко и тревожно.
— А! — махнул рукой Зорин. — Халтура… Думаешь, путное что-нибудь покажут?
Он остановился, чтобы зажечь потухшую папиросу.
Остановилась и Даша, капризно надув губы, спросила:
— Почему ты со мной на люди не показываешься? Боишься?
Валерий прикурил, выдохнул густой дым, сплюнул в сторону и ответил:
— А кого бояться?
— Не знаю. В кино вместе не ходим, идем по городу — ты оглядываешься. В лес со мной норовишь уйти.
— Не могу я тебя понять, ей-богу, — раздраженно отозвался Валерий. — Раньше ты сама тянула в лес, теперь у тебя другие причудки.
— Да, тянула, а теперь лес опостылел мне! — вспылила девушка, в глазах блеснули слезы. — Я больше не пойду в этот проклятый лес. Слышишь? Не пойду! Мне хочется дружить так, как дружат другие.
— Ну, чего ты разошлась, чудачка? — мягко успокоил Валерий. — Будет так, как ты хочешь. Не люблю сплетен про тебя.
— Это какие же сплетни, если мы по-настоящему дружим?
— Хорошо, хорошо, — улыбнулся Валерий и провел ладонью по волосам девушки, поднял ее лицо за подбородок. — Ты у меня справедливая, но горячая. Не надо обижаться. Ну, не будешь?
Она с улыбкой, которую удалось сохранить только усилием воли, ответила:
— Ладно, пошли домой.
Николай хорошо знал эти неожиданные повороты в настроении Даши.
Отойдя несколько шагов, они снова остановились. Даша обняла руками березку и мечтательно смотрела мимо Валерия на верхушки деревьев. Лучи солнца пробивались сквозь ветви, падали на Дашу и от этого лицо ее казалось розовым. Как хороша она была в эту минуту!
Николай уткнулся лицом в блеклую траву, готовый заплакать. Когда же слабость прошла, поднял голову. Даши и Валерия уже не было. Он сел, обнял руками колени. Теплые лучи грели ему затылок и спину. Невдалеке журчал ручей.
Николай почувствовал неприятную сухость во рту и жажду. Сквозь густую заросль ивняка пробрался к ручью. Вода была холодной и прозрачной, на вкус отдавала листьями и травой. Пил жадно, и с каждым глотком восстанавливались силы, приятная свежесть расходилась по телу.
Домой возвращался той же дорогой, какой шли Валерий с Дашей. Остановился у березки, обнял
В общежитие Николай пришел бледный, лег на койку. Тяжелая злоба давила изнутри и не давала уснуть. А спать надо. К утру должны вызвать в рейс. Закрыл глаза, и сразу перед мысленным взором встала Даша, обнимающая березку.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
1
Просторный конференц-зал управления дороги был переполнен. Сюда на совещание съехались руководители хозяйственных единиц и секретари партийных организаций. Обсуждался план работы на будущий год и предстоящий переход дороги на новый, уплотненный график движения поездов. Возрастающий грузооборот настойчиво требовал расширения станций, строительства дополнительных цехов для ремонта локомотивов и вагонов.
Зорин вяло слушал выступления, не задевали его и бурные споры за каждую тысячу рублей ассигнований. Из присутствующих он был, пожалуй, единственным, кто не просил подачки от управления дороги. У него, слава богу, хватало и штатных единиц и помещений.
Но вот слово получил начальник электровозного депо. Владимир Порфирьевич насторожился. Это был его сосед и соперник. Он вытеснял Зорина повсюду. Его ненавистные «жуки», как на дороге прозвали электровозы, почти полностью захватили главную магистраль оставив для паровозов две второстепенные ветки да маневровые операции. Пришлось потесниться и территорией. С тех пор, как рядом с конторой паровозного депо вырос высокий, розовый корпус электромеханического цеха, в кабинет Зорина даже не попадало солнце.
«А ну-ка послушаем, что еще захочет эта ненасытная утроба?» — подумал Зорин, с неприязнью поглядывая на полное моложавое лицо оратора.
Начальник электровозного депо старательно подготовился к выступлению. Свои доводы подкреплял цифрами и расчетами.
— В текущем году, — сообщил он, — 40 процентов грузооборота по дороге произведут наши машины, а в будущем электровозами будет перевезено 70 процентов поездов. Если вначале, когда машины были новые, мы как-то мирились с теснотой, то сейчас мы задыхаемся. Негде ремонтировать.
Зорин, вцепившись в спинку переднего стула, превратился в слух, не пропускал ни одного слова.
— Нам, как минимум, нужен дополнительный корпус, — закончил начальник депо. — Если его не будет, утверждение плана — бесполезное дело. Все равно сорвем.
Зорин с беспокойством поглядел на начальство, сидевшее за столом президиума. Проектировщики не учли, что со временем электровозное депо придется расширять, и построили его в окружении жилых домов. Чтобы расширить депо, часть домов надо сносить. Но куда переселять людей? Какие дома сносить?