Разорванные сердца
Шрифт:
сузились, глядя на меня.
— Я думаю, что церемония вот-вот начнется, — сказал Роб, сжимая мою руку, чтобы
привлечь мое внимание. Я знала, что он хотел сказать мне, прежде чем я взглянула на него, поэтому я глубоко вздохнула и кивнула.
— Давай покончим с этим, Рейнольдс, и потому, что это единственный шанс
прикоснуться ко мне, я предлагаю тебе насладиться этим, — сказала я, подойдя ближе к нему
и схватив его за руку. Я старалась не думать о том, какой
мускулистой. Я проигнорировала его смешок, и то, что он заставил меня почувствовать. Я не
обращала внимания на то, что от близости с ним эндорфины в моем мозгу начали
зашкаливать.
Мы заняли свое место за спиной Виктора и Софи и стали ждать, когда начнет играть
свадебная песня, которая была акустической версией «Thinking Out Loud» Эда Ширана. Он
пошевелил рукой и переплел наши пальцы, заставив мои глаза расширяться от шока, когда я
посмотрела на него.
— Ты сказала мне наслаждаться этим, — сказал он, звук его голоса заставил мое сердце
биться чаще.
— Пожалуйста, не надо, — прошептала я.
— Что случилось? Ты потеряла свою храбрость? — спросил он, когда мы шли, улыбаясь Финли, фотографу, которого я выбрала.
— Я ничего не теряла, — сказала я, практически отрывая от него руку и идя к моему
назначенному месту, когда мы достигли пастора.
И только когда я увидела, что моя прекрасная лучшая подруга идет к нам, мысли о
Дженсене исчезли. Я видела Оливера и Эстель вместе так много раз до этого, но сегодня, когда солнце заходило, и они заявили о своей любви друг к другу, меня это пробрало. У них
было то, чего мы все хотели, то, чего мы жаждали. Пока мы стояли там, начали падать мягкие
капли дождя.
— Солнечный душ, — сказала Софи рядом со мной. — Говорят, это на удачу.
— Да, ну, я надеюсь, что они поцелуются прежде, чем эта удача начнет разрушать наш
макияж, — прошептала я в ответ, не в состоянии сдержать улыбку, когда смотрела, как
целуются жених и невеста. Все это было волшебно, несмотря на то, что ребята и небольшая
толпа поднимались со своих мест и говорили торопиться, прежде чем небо разверзнется над
нами. Мне не пришлось возвращаться в отель вместе с Дженсеном, потому что все сбежали к
тому времени, когда они закончили целоваться.
На вечеринке, когда они медленно покачивались в своем первом танце, я пила. И еще
пила.
— Тяжелая ночка? — сказал Роб, присаживаясь рядом со мной.
Я встретила его обеспокоенные голубые глаза и улыбнулась.
— Прекрасная ночь.
Он посмотрел на меня, его глаза мерцали от моего бокала в руке.
— Время пить винишко, — сказала
— Это шампанское.
— Да, хорошо, сегодня вечером мы будем ныть над шампанским, — сказала я.
— Да, ну, тебе лучше надеяться, что твое нытье не превратится в блевотину, потому что
твоя подруга только что вышла замуж, и я очень сомневаюсь, что она будет держать твои
волосы сегодня вечером, — ответил он.
— Ну, да, я это знаю. Почему думаешь ты здесь?
Роб засмеялся, покачав головой, когда поднял бокал.
— Есть. — Он улыбнулся, когда мои глаза сузились. — И потрясти задницей, конечно
же, — добавил он, когда я закатила глаза. — Хорошо. Я буду держать твои волосы. На самом
деле, они довольно короткие, поэтому я думаю, они сами будут держаться, — сказал он, нахмурившись, смотря на мои волосы.
— Мы почти похожи на близнецов, — сказала я, смеясь, когда он ткнул мне в ребра.
— Я хочу, чтобы ты знала, что я гораздо красивее тебя, — сказал он, вставая, когда
песня подошла к концу, и началась следующая. Он протянул мне руку, и я взяла ее, следуя за
ним на танцпол.
Я рассмеялась, когда он покрутил меня, и наклонил.
— Тебе лучше остановиться, прежде чем ты окажешься в моем шампанском, — сказала
я, когда он поднял меня обратно.
— Мия, ты точно знаешь, как убить настроение, — сказал Роб со стоном. — Я думаю, что найду другого партнера по танцам.
— Флаг тебе в руки. Мне все равно нужно в туалет, — сказала я, когда мы уходили с
танцпола.
Я услышала звонкий смех моей мамы, как только вышла на улицу и последовала за
звуком, пока не увидела, с кем она разговаривала, но к тому времени она заметила меня и
позвала.
— Мия, иди сюда! Ты знаешь, что Дженсен живет в Нью-Йорке? — спросила она.
— Кажется, я где-то об этом слышала, — сказала я, не смея на него смотреть. Конечно, я знала, что он живет в Нью-Йорке. Я также знала его адрес наизусть. Не потому, что я была
преследователем, а потому, что я навещала его двоюродную бабушку, и она заставляла меня
посылать ему коробки со всякими вещами.
Я могла бы просто не посылать вещи, и она бы никогда не вспомнила про это - ее
болезнь Альцгеймера ухудшалась с каждой минутой, но моя совесть не позволяла бы мне
спать спокойно по ночам, поэтому, когда она попросила, я не могла сказать нет. Я отправляла
все, от трусов-боксеров до одеял для его дочери. Я не знала, что причиняло мне больше боли, знать, что я никогда не увижу боксеров на нем или, что не дам чего-то маленькой девочке, которая должна была быть нашей, но не была.