Разорванные сердца

Контрерас Клэр

На пляже мы сидели в тишине, я фотографировала воду, солнце, некоторых серферов

вдалеке, в то время как Дженсен рисовал рядом со мной, используя уголь. Я повернулась

всем телом, чтобы сфотографировать его, после того, как я сделала снимок, решила его

рассмотреть. Я бы никогда не призналась ему, но он был моим любимым объектом для

фотографирования. Его бейсболка, с надписью «Доджерс», была надета задом наперед, а

волосы убраны с глаз. Он прищурился и сосредоточенно прикусил губу,

пока рисовал. Мое

сердцебиение ускорилось, просто от взгляда на фотографию. Я подпрыгнула от

неожиданности, когда его рука обернулась вокруг моего плеча, я опустила камеру, чтобы

посмотреть на него. В его глазах было море смятения. Я была уверена, что независимо от

того, через сколько вещей я прошла, выражение его глаз было самым сильным, что могло

опечалить меня.

— Ты собираешься сказать мне, что случилось? — прошептала я, закрыв глаза, когда

его дыхание охватило мое лицо. Он пах мятной жвачкой.

— Ты помнишь, как я оказался с Пэтти? — тихо спросил он.

Мои глаза снова распахнулись, и я кивнула. Я никогда не забуду, как пьяный Дженсен

высказывал свое отвращение к своему отцу, и как он оплодотворил его мать, а после заплатил

ей, чтобы она молчала, или как мать бросила его, когда начала встречаться с мужичиной, который ненавидел детей. Он отвел взгляд, нервно прикусив губу. Мои глаза последовали за

ним и задержались на солнце, исчезающем в океане. Я прижалась к нему всем телом, и он

крепко обнял меня, положив подбородок мне на макушку, пока мы смотрели на закат.

— Что насчет нее? — спросила я, когда уже были видны последние лучи солнца.

— Я никогда не хочу быть таким, как моя мама. Или он. Я не позволю себе быть

эгоистом. Я не хочу быть лжецом и обманщиком, — сказал он. Я нахмурилась и отстранилась

от него.

— Окей?

Дженсен выдохнул.

— Это так хреново, — сказал он, глядя на песок. Когда он снова посмотрел мне в глаза, выражение его лица, чуть не разорвало меня на части. — Я… — Он сделал глубокий вдох. —

Я встречался кое с кем, пока мы были вдали друг от друга, — сказал он, и от его слов у меня

защемило сердце. — Это было несерьезно, поэтому я никогда не рассказывал тебе о ней.

— Все в порядке, — сказала я, отмахиваясь. — Не надо. Я не хочу слышать о ней.

— Мия, — сказал он, его адамово яблоко дрогнуло, когда он сглотнул. — Она

беременна.

Глава 6

Настоящее

Дженсен

Я никогда не знал своего отца. Я знал о нем, но никогда не знал его, даже его имени.

Только накануне моего тринадцатилетия я узнал его имя. Той ночью, когда любая другая

мать

готовила бы подарок своему ребенку, моя собирала чемодан. Я вошел в ее комнату, потому

что услышал шум и подумал, что она упала. Она была пьяницей, и в то время как

большинство детей в моем классе ходили с мешками под глазами, потому что они не спали

допоздна, играя в видеоигры, у меня они были, потому что я обычно держал ее каштановые

волосы, пока ее рвало. Учителя называли меня безответственным за то, что я забывал свою

домашнюю работу, и у меня не хватало духу, сказать им, что я делал её на полу в ванной

большинство ночей, и блевотина моей матери часто попадала и размазывалась по всей

тетради.

Я не умный парень, как Оливер, или же, как Виктор. Я не преуспел в спорте, как

Джуниор, но у меня было сердце. Часто я просыпался после двух часов сна и учился, чтобы

доказать маме, что тоже могу получать хорошие оценки. Я присоединился к бейсбольной

команде и косил газон для наших соседей, думая, что эти вещи заслужат ее уважение. Но в

ту ночь, когда я застукал ее собирающей чемодан, она повернулась, чтобы посмотреть на

меня, ее серые глаза расширились, когда она увидела меня стоящим у двери, и тогда я понял, что ничто из этого не имело для нее значения. Это было ничем.

— Почему ты не спишь, Дженс? — спросила она, слегка заплетающимся языком.

— Что ты делаешь? — тихо спросил я, глядя, как ее руки застыли в сумке.

— Я больше не могу этого делать, — крича ответила она. — Я не могу оставаться

здесь и притворяться, что знаю, как быть матерью, когда мы оба знаем, что я не знаю. Я

не могу… ты слишком на него похож. Чем старше становишься, тем больше похож на него.

Я не хочу… — она замолчала, шмыгая. — Я не хочу тебя ненавидеть.

— Ты уезжаешь? — мой голос дрогнул. Дверная ручка задребезжала в моей дрожащей

руке.

— Только на некоторое время. Мне просто нужно время, чтобы прояснить голову, —

сказала она. — Арчер подставил нас. Я поделю счет на два, и ты получишь то, что

принадлежит тебе.