Разорванный мир

Завацкая Яна

– Интересно?
– спросила Дали. Смущенные серые глаза показались из-за книги.

– Да. Она очень многомерна, Виолани. Она всегда еще и философию истории вскрывает. Здесь у нее любопытная версия разделения восточной и западной церквей... Вы не читали?

– Нет, - призналась Дали.

– И вообще целая глава о межконфессионных проблемах. Тогда ведь было много конфессий внутри христианства, а все началось с отделения Византии... А теперь у нас единая церковь.

– Это у нас. А у мужчин - своя, - возразила Дали.

– А разве

у них есть церковь?

– Не знаю. Скорее всего, нет. Или есть, но не везде.

Дали легче и проще, нежели Чена, чувствовала себя в сегодняшнем дне. Девчонке же, похоже, уютнее казались давно прожитые, древние эпохи... Мудреная философия, рассуждения, взлеты духа, как древние, мужские, так и современные, принадлежащие женщинам, но ничуть не ниже, не хуже тех, древних.

– А вы видели мужчин, мисс Дали?
– спросила она как-то (они пили чай под тусклым светом, поезд катился сквозь ночь, темнота назойливо лезла в окна).

– Ну, как тебе сказать. Изредка пленные бывают. Переходят линию, аэродромная охрана их берет. Но я с ними близко не общалась.

– А я думала, там, на границе, часто можно встретиться с мужчинами, призналась Чена.

– Любопытно?

– Да.

– Ну, ты ведь видела мальчиков...И взрослые мужчины у нас есть.

– Но это не то... Я имею в виду - тех. Они ведь совсем другие.

– Не стоит ими интересоваться, Чена, - наставительно заметила Дали, ничего хорошего в них нет. И не дай Бог тебе однажды в плену у них оказаться.

– Этого я боюсь, - согласилась Чена, - Но вот просто посмотреть бы... поблизости.

– Ну что - люди как люди. Что на них смотреть?

Дали вспомнила Эннис, и ее передернуло. Эннис, сбитая над территорией Свободного Мира, была единственной на ее памяти, кто вернулся из плена... То есть вернуться она не могла бы. Просто десантная часть захватила мужской полк рядом с Границей, и там обнаружили Эннис, пропавшую без вести недели две назад. Она умерла, впрочем, через пару дней, несмотря на все усилия врачей. Смотреть на нее было страшно. Она и говорить почти не могла, но жуткие раны, покрывшие ее тело, говорили о многом. Дали запомнились только глаза Эннис, большие голубые, недоуменно как-то смотрящие, на лице, сплошь покрытом белым пластырем, с кислородной трубочкой, торчащей из носа. Боль была в ее глазах и обида - за что это ей, почему... После смерти тело Эннис вскрыли, и там внутри был один сплошной кровоподтек, отбиты почки, легкие... И еще - она была беременна, совсем крошечный еще зародыш. Дали узнала об этом случайно.

Одно дело, когда слышишь о том, что враг жесток, безжалостен, а другое - когда видишь собственными глазами вот такое. Да, война есть война, но всему же есть пределы. Многие, катапультировавшиеся над вражеской территорией, старались застрелиться... хоть это и грех.

– Нормальные люди, - повторила Дали, - ничего особенного.

– Зачем же мы воюем с ними?

– Это они с нами, - сказала Дали, - Тебе разве не объясняли? Это они хотят захватить Арвилон.

А нам нужно только, чтобы нас в покое оставили.

– А почему мы не ведем переговоры с их правительством?

– Потому что они не хотят. Похоже, у них там что-то вроде диктатуры. По крайней мере, у них жесткая дисциплина, похоже. И они не принимают нас всерьез. Один их деятель высказался так: с женщинами не ведут переговоров, их трахают. Прости, - поспешно сказала Дали, видя, что Чена покраснела. Все-таки, девочка еще не привыкла к нашей грубости.

– Ничего, - сказала Чена, - Но странные они люди.

– Странные, - Дали вздохнула, - Ну ладно, пошли спать. Дрыхни, пока есть возможность.

Чена быстро привыкла к новой обстановке, понравилась Харрис, Эйлин, да и вообще всем - хотя болтать не любила, держалась даже как-то отчужденно. Свободное время проводила на койке с книгой. Впрочем, вскоре она посетила библиотеку, начала там помогать дежурной, и с тех пор постоянно занималась любимым делом, возилась с книгами, переплетала (она и это умела), перебирала и составляла каталоги. Очень хорошо она умела подобрать книгу по вкусу любой читательницы, а библиотека в полку, надо сказать, была довольно богатая.

Чена повесила гитару над койкой, уложила в тумбочку белье и зубную щетку, чуть-чуть косметики, наверх поставила фотографию матери с сестрами. Играла на гитаре она почти профессионально, и голос оказался приятный. По вечерам к ним стали заявляться гости - послушать. Чена задумчиво перебирала струны. Ее любимой поэтессой была Вероника Дилл.

Земную жизнь пройдя до середины,

Берусь сказать немного наперед:

Мы будем жить, мы будем невредимы,

Одна любовь нас дальше поведет.

Ведь вот природа, царственный политик,

Всего превыше ставит естество.

Наука знает очень много гитик,

Одна любовь не знает ничего.

"Ос-6" понравился Чене. Она торчала в ангаре с ремонтницами, чтобы разобраться в строении "шестерки". И тренировочные полеты прошли хорошо, настолько хорошо, что Мэррит уже через месяц порекомендовала Дали взять новенькую в боевой вылет. Тем более, что самолет для нее давно был привезен и собран.

Дали любила патрулирование. Летишь себе спокойненько на заданной высоте, посматриваешь на радары... Время от времени девчонки принимались засорять эфир - переговариваться по радио, хотя это и было запрещено.

"Послезавтра день рождения у Литты", - это Харрис, голос, искаженный шлемофоном, звучал несколько гнусаво.

"Что дарить будешь?" - осведомилась Эйлин.

"Может от звена подарок сделаем, а, командир? Скинемся?"

"Не возражаю", - ответила Дали.

"Я такой набор видела в Ласдуге, - затрещала Эйлин, - Сережки и цепочка, хорошее золото, и всего семьдесят стоит..."

"А кто поедет?"

"А Мире завтра увольнительную обещали, мы попросим".

"Хватит трепаться", - вмешалась наконец Дали. И вовремя - в шлемофон ворвался взволнованный голос Ларисы с РЛС.