Разрешенное волшебство
Шрифт:
Тем не менее никто не отрицал, что именно девичьей страже отчего-то на этом Холме везёт всегда больше. Не вдаваясь в подробности, Твердислав просто решил не спорить с обстоятельствами, и с тех пор охрану Пэкова Холма обычно несли девчонки, лишь изредка подменяемые десятком-другим парней.
Таиться не было никакого смысла (Джейана и Фатима, самые сильные Ворожеи клана, не пожалели сил на опутывание Пэкова Холма целой сетью охранных заклинаний), но тем не менее все до единого мальчишки клана считали делом чести хоть раз, но застать врасплох сторожей-девчонок, слишком высоко,
— Эй! Холмовые, как дела? — гаркнул Джиг, когда они все трое поднимались по узкой тропинке, вьющейся по пологому южному склону.
— Да уж получше, чем у вас! — тотчас выпалила в ответ Синди, высунувшись из дозорного гнезда, искусно укрытого среди ветвей ближайшего дуба.
— Это ещё почему? — немедленно возмутился Джиг. — Сидите тут, ровно пеньки на вырубке, и о том, что делается, — ни сном, ни духом! Марьяна где? У нас к ней дело!
— Будто не знаешь! — фыркнула Синди, не забыв, правда, кокетливо поправить при этом упавшую на глаза прядку. — А может, у тебя всю память отшибло? Мозги кое-чем залило? Из того, что между ног?
— Тьфу, балаболка! — Джиг плюнул, подбоченился и уже совсем было решился вступить в серьёзную, солидную, основательную перебранку, но тут вмешались и Лев, и даже молчун Дим.
— Пошли, пошли, нам задерживаться нечего, Марьяне все обскажем и домой.
Марьяна, худая, кареглазая, с седыми от пережитого как-то ужаса волосами (она попалась в руки Ведунам и уже лежала, связанная, на каменном жертвеннике, когда подоспел Твердислав с пятью десятками парней и после жестокого боя отбил пленницу), встретила юношей наверху. Ей было уже шестнадцать, и хотя ей осталось ждать младенца всего четыре месяца, она по-прежнему ходила в дозоры.
— Ну, с чем пожаловали? — Марьяна сидела возле громадной катапульты, предмета гордости Твердислава и всей мужской половины клана. Известно, что девчонки искуснее парней в магии — зато у юношей куда лучше получались всякие механические изобретения и приспособления. Способы мышления разные, как замечал по этому поводу Учитель.
Джиг уже открыл было рот, но Дим и Лев разом схватили его за руки. Заговорил Дим — все знали, что этот никогда не откроет рот попусту.
— Ведунья на юге. Твердислав видел след. За Косым Увалом и дальше на полдень, к Речной Стране. Он за ней пошел. Нас сюда отправил. Велел всё осмотреть, у тебя спросить, а потом Джейане доложиться. По пути ничего опасного. А у вас?
— Всё спокойно, — Марьяна встревожилась, И в самом деле, год плохой, весна выдалась гнилая, охоты мало, да и так дважды выкупы платили. И вот теперь Ведунья за Косым Увалом! Обошли, значит, Пэков Холм, не полезли в лоб, как раньше. Плохо, очень плохо! А что, если стража здесь вообще помочь ничем не сможет?
— Совсем, совсем спокойно? — выпалил Джиг. — А может, смотрели плохо? Может, эта тварь мимо вас проскользнула?
Марьяна метнула на болтуна короткий взгляд исподлобь я, и Джиг немедленно
— Ничего опасного, — она подчеркнуто обращалась к Диму. — Повторяю — ничего. Девчонки зыриков гоняли аж до самого Лысого Леса — пусто. Одни черви, ну да это как обычно.
— Понятно, — кивнул Лев. — Ну что же, мы своё
дело справили. Вам всем спокойной стражи! А нам пора к дому двигать.
— Погодите, погодите, куда же вы! — спохватилась Марьяна. Накормить пришедшего из леса — первый женский инстинкт, пусть даже ты начальствуешь над стражей в три десятка человек.
Вот так и получилось — пока мылись, ели, передыхали, времени прошло немало. К окружавшим становище скалам подошли уже глубокой ночью.
То, что дело дрянь и впереди, судя по всему, идет жаркая схватка, поняли уже загодя. По небу впереди метались какие-то алые, зеленовагые, синие сполохи; под ногами раз, другой, третий вздрогнула земля. Дим первый замер, бросился к кусту красно-плодки.
— Помогите!
Общими усилиями, в лихорадочной спешке, обдирая ладони, выломали себе по колу. Какое-никакое, а всё ж оружие. И бесшумным охотничьим бегом помчались вперед, рассчитывая силы так, чтобы приспеть к месту боя вконец не запаленными.
Однако приспели, когда всё уже кончилось.
— Ох ты! — вырвалось у Джига при виде громадной воронки, заполненной какой-то обугленной, смрадно воняющей массой. — Вот это да! Великий
Дух…
— Да не болтай, а помогай! — с неожиданной злостью гаркнул вдруг Дим. Вместе со Львом они уже отбрасывали руками землю, пытаясь извлечь полузасыпанную Олесю.
— Парни, ох, мамочка! — Фатима схватилась за голову, глаза у неё стали совсем-совсем белые — видно даже в тусклом свете догорающих тут и там костров. Из всего Старшего Десятка вернулось всего трое! Трое! И Твердислава нет.
Джейана приподнялась на локте. Кровяная муть гягивала взор, она почти ничего не видела, но голоса разбирала отчетливо и тотчас поняла, что к чему.
— Дим или Лев, что случилось? Где Тверди-слав?
Не переставая яростно отгребать землю, разом отозвались все трое. Джиг, конечно же, промолчать никак не мог.
“Великий Дух, — неслось в голове у Джейаны. — Как всё просто, оказывается. Ну да, конечно же, как я сразу не сообразила. Ведунья. Пошли по следу. А я-то чуть не разревелась”.
— Эй, постойте! — вдруг всполошился Джиг. — А как же Буян со своими? Твердь же их к вам гонцами послал! Сразу же, как только на след наткнулся!
Джейана заставила себя сесть. Усилия Фатимы не пропадали даром — ещё немного, и всё будет в порядке.
— Никто не приходил.
— Не может быть! — помрачнел Лев. — Буян, Стойко и Ставич! Меньше чем в дне пути от поселка! По чистому пути! Куда ж они провалились?
Нет, беда одна не приходит. И если трое далеко не самых слабых парней исчезают в считавшихся совершенно безопасными краях — дело дрянь. И значит, первым делом сейчас надо дотянуться до Твердислава, послать ему весть, чтобы немедленно возвращался. И отправить всех, кого можно, прочёсывать лес. Никто из Твердиславичей не может пропасть бесследно! Такого не бывает!