Разрешите влюбиться. Теория поцелуя
Шрифт:
– Ну, зачем-то ты ведь ее посадил к себе на плечи, Ром? Все подумают, что тебе реально нравится эта кикимора замухрыжная.
И рассмеялась, закатывая глаза, будто эта ее реплика была самой смешной шуткой десятилетия.
– А почему Ежова не может мне нравиться? – Спросил серьезно.
И склонил к ней голову.
Флирт рассеялся вокруг Лиды, как облако после дождя. Она отстранилась от меня, словно от чумного:
– Ну, и шуточки у тебя.
– Никаких шуток. – Выпрямился.
По ее лицу прокатилась волна возмущения.
– Я всё поняла. Ладно. Блин, таскаюсь за тобой, как дура. – Выбросила вперед свободную руку и толкнула меня в плечо. – Решил выставить меня посмешищем, да?
Она хватала ртом воздух, будто хотела что-то добавить, но не знала, что именно, и какое слово может оказаться достаточно действенным, чтобы пронять меня по-настоящему.
– Думал, мы все с тобой выяснили. – Подошел к ней вплотную и двумя пальцами приподнял подбородок. Подтянул ее лицо к своему и твердо произнес: – Если ты решила устроить мне сцену, Лида, то ты точно не по адресу.
Отпустил, улыбнулся, пожал плечами. Затем развернулся и ленивой походкой направился к друзьям.
– Ро-о-ом, – жалобно мяукнула, догоняя меня. – Ну, ты чего? Обиделся на меня, что ли? Я же просто спросила. Ну… Просто скажи, что она тебе никто, и я все забуду. – Дернула меня за пояс джинсов. – Ро-о-ом!
– Никто. – Улыбнулся, обернувшись. – И ты никто. И вообще все – мне никто. Я один, понимаешь?
– Нет. – Прильнула к моей груди. – Ты не один. Про меня забыл?
– Лида… – с сожалением.
Развел руками.
Она ничего не понимала. Женщины никогда не понимают. Слышат только то, что хотят слышать. Додумывают постоянно то, чего нет и быть не может. Наделяют мужчин определенными чертами, которые сами себе выдумали, а потом проклинают нас за то, что мы им не соответствуем.
Но чаще им просто приходится мириться с положением вещей, чтобы иметь возможность быть рядом. Готовы закрывать глаза на то, что не нужны мужчине. Позволять раз за разом растаптывать свои чувства в обмен на иллюзию нахождения в отношениях. Они не любят себя. Но отчаянно желают, чтобы любили их.
Простодушные.
– Почему ты меня отталкиваешь? – Она, вероятно, порядочно напилась, поэтому и забыла про гордость.
– Почему же? Не отталкиваю. Хочешь, пойдем ко мне в комнату? – Предложил, подхватывая ее под руку.
– Знаю, чем все это закончится. – Обиженно.
– А разве ты не этого хочешь? – Провел ладонью по ее спине вниз и сжал ягодицу.
Отчаянно извиваясь, Лида оттолкнула меня:
– Все ты прекрасно понимаешь! Поговори со мной, Ром! Просто поговори. Ну, почему ты всегда такой?
– Какой, Лид, какой? – Засмеялся, прекрасно понимая, что причиняю ей боль. Зато я всегда был с ней честен. Ничего не обещал, не ссал в уши про вечную
Потянулся к ее губам, но тут же получил неприятную оплеуху.
Щеку зажгло.
Девчонка, кажется, и сама испугалась: вытаращила глаза, но, заметив, что я улыбаюсь, разозлилась:
– Да пошел ты! Отдыхай с кем хочешь! – Толкнула, освобождаясь из объятий, и поправила юбку. – Козел! – Отбросила в сторону стаканчик. – С тобой даже поговорить нельзя серьезно!
– Где я, а где серьезно. – Ухмыльнулся. – Не смеши, детка.
– Придурок! – Отшатнулась, видя, что протягиваю к ней руки. – Лапы свои убери! Иди, Ежиху тискай теперь! И вообще, кого хочешь, тискай, понял? – Всхлипнула, неловко переступая на шпильках по мягкому газону.
– Спасибо, что дала вольную. – Махнул ей рукой, развернулся и пошел к ребятам. – Удачи, Лид!
– Мерзавец!
– Соскучишься, приходи. – Смеясь.
– Козел! Козлина! Козлище!
Честно? Мне было все равно. Я даже не слышал, что она кричала мне вслед. И уж точно не принимал на свой счет.
Подошел к ребятам, поболтал, принял от них поздравления с победой. Велел музыкантам зажигать по полной и даже сам немного подергался под их музыку. Уже начал искать глазами Кирилла, чтобы поговорить о том, что он мне теперь должен после своего проигрыша, как заметил подъехавший к дому Мерседес.
– Вот теперь самое веселье начинается, – рассмеялся, потянувшись к столику с выпивкой.
Глотнул пива первый раз за вечер, чокнулся с Денисом и принялся ждать начала шоу, все сильнее и сильнее сжимая челюсти от нетерпения.
– Приятель, там твои предки вернулись, кажется.
– Да? – Скользнул взглядом по тянущемуся вдоль двора ограждению. Калитка открылась, и на пороге застыли мама, сестра и отец. – Не обращай внимания. – Шепнул другу. – Они не будут против нашей маленькой тусовки.
– Что-то я сомневаюсь, – прокашлялся Денис, откладывая в сторону стаканчик.
И тут моя мать заголосила, отчаянно жестикулируя и хватаясь за голову.
Я сел на одно из свободных кресел, расставленных вдоль газона, и закрыл глаза. Голоса, крики, шум музыки – все это казалось далеким и больше напоминало ненавязчивое шуршание падающих под ноги листьев.
Осень. Мне нравилось, как медленно она подкрадывалась, обжигая кожу своим прохладным дыханием, как играла ледяным ветром с моими волосами. Я слышал ее мягкую поступь, созвучную с ритмом моего сердца, и просто улыбался. Слизывал капли пива, оставшиеся на губах, и проматывал в голове кадры утренней встречи с Настей. Гнал от себя ее образ, отмахивался снова и снова, но ничего не выходило – она сопротивлялась, никак не желая исчезать. И меня все острее и глубже затягивало в водоворот ее больших голубых глаз.