Разреженный воздух

Кейн Рейчел

Белый фургон, например. Но, как бы то ни было, он не собирался исчезать по моему хотению. Он стабильно держался в трех машинах от меня, не особо скрываясь, но и не давая о себе знать. Слишком далеко для меня, чтобы разглядеть водителя.

– Ашан владеет моими воспоминаниями.

– Нет. Он...
– Венна несколько секунд подыскивала слова.
– Он вырвал их у тебя. Выбросил их, превратил их в избыточную энергию. Он оставил тебя на произвол судьбы во Вселенной, и когда Демон нашел твои воспоминания, он выбил вещи из равновесия. Я думаю,

что только Ашан может это исправить.

– Но Ашан... он не Джинн, верно?

– Нет, - сказала она.
– Больше нет.
– На долю секунды выражение Венны показало нечто физически болезненное, своего рода мучение, что я едва могла понять.
– Знаешь, он был одним из первых. Одним из Старейших. Но он просто не мог понять, что Мать и вас любит тоже.

– Меня?
– спросила я пораженно.

– Людей. Может не так сильно, как она любит нас, потому что она понимает нас немного лучше. Но она любит и тебя тоже, в некотором роде.
– Она пожала плечами.
– Он во всем винит тебя. Ты заставила ее понять, что люди не намеревались причинять ей боль.

– Я это сделала.

– Да. Ты.

– И под Матерью, ты подразумеваешь…

– Землю, - сказала она.
– Мать-Земля, конечно.

Я решила сосредоточиться на вождении.
– Куда мне ехать?
– спросила я.
– Если мы едем к Ашану?

– Я оставила его в безопасном месте.
– Венна достала карту из бардачка, развернула ее, и проследила линию пальцем. Где она коснулась ее, вспыхнул маршрут. Я взглянула. По-видимому, нам надо было попасть по I-8 в Аризону.
– Это около восьми часов. Ну, с твоим стилем вождения, шесть.

– Это была шутка?

Венна покачала головой. Видимо, это было ожидание.

– Что мы будем делать, когда доберемся туда?
– задала я следующий вопрос.
– Я не собираюсь никого убивать, Венна.

– Я тебе и не позволю, - ответила она.
– Хотя, если бы ты помнила Ашана, ты, вероятно, захотела бы… Что ты хочешь, чтобы я сделала с людьми, преследующими нас?

– Ты заметила.
– Она слегка фыркнула с подтверждение. Я предположила, что это было не совсем за гранью ее возможностей.
– Ты знаешь, кто это?

– Да, - сказала она. Я ждала продолжения. Она ждала в ответ.

Я наградила ее тяжелым взглядом. Что было, надо признать, немного забавно; я наградила ее тяжелым взглядом? Насколько я могла сказать, Венна с легкостью могла уничтожить меня в любой день недели, и дважды за утро.
– Просто скажи мне!

– Мне не нужно, - сказала она.
– Тебе скоро придется остановиться. Когда сделаешь это, сама все и узнаешь.

Она выглядела весьма самодовольно. Я наградила ее еще одним абсолютно неэффективным взглядом, и проверила уровень топлива.

Все еще почти полный. С какой стати мне придется останавливаться…?

Задняя левая шина взорвалась с таким толчком и звуком, словно в ходовую часть влетел кирпич, и я, проклиная все на свете и пытаясь удержать руль, направила Камаро на обочину. Неравномерное

бух-бух-бух подсказало, что нам не грозит быстрая остановка.

– Исправь это, - сказала я Венне. Она сложила ладошки на своих синих джинсах. Неужели там мелькнуло самодовольство?
– Давай же, Венна. Будь другом!

– У тебя есть запасное колесо, - сказала она.
– Я подожду здесь.

Я выругалась себе под нос, распахнула дверь, открыла багажник и вынула домкрат, запасное колесо и другие всевозможные чрезвычайные дорожные приспособления. По всей видимости, я не была новичком в работе автомехаником, но я, черт возьми, была не в настроении. Я ослабила зажимные гайки в рекордное время, но, когда я яростными рывками ручки поднимала домкратом машину, увидела блики на стекле позади нас, и белый фургон спустился по холму, замедляясь.

Дерьмо.

– Эй, Венна?
– позвала я. Она выглянула из окна.
– Поможешь?
– Она подняла стекло.
– Прекрасно, - вздохнула я.
– Просто прекрасно.
– Я вернулась к домкрату, мрачно сосредоточившись на работе под рукой, но сохранила, по крайней мере, половину своего внимания - параноидальную половину - на фургоне, пока он полз и скрипел, медленно направляясь ко мне. Тормоза слегка скрипнули, когда он остановился.

Я ни черта не могла разглядеть сквозь тонированные стекла, и внезапно очень порадовалась монтировке в руке.

И затем двери с обеих сторон фургона одновременно открылись, и вывалили люди. Женщина была молодой, подтянутой, и хорошо причесанной. У нее был микрофон. Позади нее шел толстый парень с камерой и тощий парень с микрофоном на выносной штанге.

– Ты, должно быть, шутишь, - сказала я и парализовано наблюдала, как они целенаправленно двигались в мою сторону.
– Срань Господня.

– Джоанн Болдуин?
– Репортер вышла вперед, заняла позицию и убедилась, что к камере была обращена ее лучшая сторона.
– Меня зовут Сильвия Симонс, и я криминальный репортер с…

Мой паралич прошел, сменившись дрожью от потрясения. Она знает мое имя.

– Мне плевать, кто вы, - перебила ее я, и снова начала накачивать домкрат. Шина поползла вверх, отрываясь от асфальта, и я еще несколько раз нажала на домкрат, прежде чем занялась гайками.
– Исчезните.

– Мэм, у вас есть какие-либо комментарии о том, что произошло на пляже?

– Я не знаю, о чем вы говорите, - сказала я.
– И я не знаю никакой Джоанн Болдуин. Вы ошиблись…

– Я беседовала с вашей сестрой пару недель назад. Она дала нам фотографию, - прервала меня Сильвия Симонс и протянула фотографию меня и Сары, которая была вытащена из рамки. Мы выглядели счастливыми и глупыми. Я все еще чувствовала себя глупо, но я, определенно, не была особо рада.
– Она сказала нам, что вы - член организации под названием «Хранители». Можете ли вы рассказать мне что-нибудь об этом?